Ни слова о судьбе - стр. 2

– Растус, не позволяй Рикрену сосать пальцы, – строго произнесла королева Родриэна, оторвав взгляд от книги на коленях.

– Но он такой милый! Как можно ему что-то запретить? – произнес пятилетний принц, неохотно вытаскивая свою руку из колыбельной.

Чтобы заглянуть туда, Растус принёс стул и стоял на цыпочках, ненарочно покачивая кроватку.

– Конечно, милый. Он же весь в мать, – сказал король Рабрион так, словно это очевидный факт.

Родриэна перекинула через плечо каскад алых волос и прищурила яркие зелёные глаза.

– Льстец, – произнесла она.

– Именно за это ты меня и любишь. – Рабрион улыбнулся и вернул взгляд к документам, что заполнили уже весь кофейный столик длиной с двух взрослых мужчин и такой же шириной.

Пока родители отвлеклись на разговор, Растус снова дал младшему брату свою ладонь. Рикрен тут же засунул его большой палец себе в рот. Первый принц подпрыгнул от восторга и чуть не свалился.

– Растус! – королева вскочила с огромного кресла и подошла к сыну.

Он кое-как успел схватиться за бортик колыбели и устоял. Родриэна спустила его вниз.

– Ну, мам, – умоляюще сказал он.

– Нет, тебе пора спать, а Рабриону надо вернуться в кабинет, – назидательно произнесла она.

– Ну, Родриэна, я только расположился! – теперь пожаловался король.

– Ты помнишь, о чем мы договорились перед свадьбой? – Родриэна подняла вверх указательный палец правой руки.

– О том, что я управляю Дракадриатом, а ты королевской семьёй, – неохотно ответил Рабрион.

– Поэтому… – безжалостно продолжила королева.

– Поэтому я ухожу в свой кабинет, а Растус идёт спать, – со вздохом согласился Рабрион.

– Молодец, – мягко сказала Родриэна, затем поцеловала мужа и сына в щеки.

В дверь постучали. Внутрь вошёл взволнованный слуга.

– Что…

Договорить королю не дали. В комнату вплыл старик в белоснежных одеяниях. Признав в нём Оракула, Родриэна встала впереди колыбели и Растуса. Она гордо выпрямилась, всём своим видом говоря о том, что не даст своих детей в обиду.

Рабрион закрыл их собой и напрягся, не сводя взгляд со старика. Зрачки его карих глаз стали вертикальными, а на лице появилась первая черная чешуя. Оракул низко поклонился. Старику не хотелось вступать в конфликт. Он ясно понял, что приблизится к своей цели ему не дадут. Хоть Оракулы и являлись всего лишь вестниками, но слава о них шла далеко не положительная, а драконы народ вспыльчивый. Могли и убить ненароком. Оракулу пришлось заговорить, находясь почти у входа в комнату. Его голос, выходящий за рамки реального, на драконьем диалекте заполнил пространство:

Едва минёт последний детский год

Драконов принц Рикрен на Майнхен нападёт.

Поселит в своем сердце боль пустую, разрушит королевство подчистую.

– Вон отсюда! – громыхнул как рёв голос Рабриона.

Оракул попятился и спустя секунду скрылся за дверью.

– Кто это был? – испуганно спросил Растус.

Родриэна и Рабрион взволнованно переглянулись, оставив вопрос принца без ответа.

***

Ночь последних дней сезона зелени отличалась особой магической притягательностью. У Озера Хейридж беспокойно вышагивал мальчик Оракул. Свет Луны будто отражался от него, делая ещё белее. Из-за елей показался такой же белоснежный старец.

– Ну что, ты сказал им? Сказал же? – сразу подскочил к нему мальчишка.

– Будто я мог поступить иначе… Они меня чуть на куски не порвали. В следующий раз в Дракадриат сам пойдёшь, – проворчал старик.