Ни с тобой, ни без тебя - стр. 17

Когда мне было девять лет, в наш Синеморск приехал театр "Ленком". Мы с мамой пошли на спектакль "Юнона и Авось". И граф Резанов так же пригласил Кончиту:

– Иностранец вас ангажирует на танец.

Звучала дивная музыка. Влюбленный граф читал стихи:

Мне сорок лет, нет бухты кораблю,

Позвольте ваш цветок слезами окроплю.

И зачарованная Кончита танцевала с тем, кого будет ждать потом всю жизнь. С кем не смогла прожить долго и счастливо, но и без него не смогла тоже. Как много раз я видела эту сцену во сне! Как мечтала о танце с тем, кого любила все эти годы! Я даже не знала его имени. Кто сказал, что любви с первого взгляда не бывает? Не верьте им! Этим людям просто не повезло. Мне их жаль. Они не вспыхнули, как метеор, что несется, сгорая, к Земле. И земля не качнулась под их ногами. Они не заклинали неведомых богов, умоляя лишь об одном: увидеть на краткий миг того, кого любишь. Не ловили невидимые знаки судьбы – приметы – в надежде, что именно сегодня случится что-то хорошее. Они просто не жили.

Но иногда я на них злюсь. Кто знает, как правильно любить? Для любви не писаны законы. Для любви не названа цена!

Ами Росс… как загадочно и красиво звучит его имя. Он уверенно, но плавно вел меня в танце с какой -то очаровательной старомодностью. Хотя на вид он старше меня всего лет на пять, не больше, ему должно быть лет тридцать. Но почему мне казалось, что все это не из нашей эпохи? Я даже почувствовала, как несуществующий ветер колышет складки моего роскошного старинного платья. И услышала, как поскрипывает при движении тяжелая грубая ткань камзола Ами. И невольно зажмурилась от нестерпимого блеска его эполет. Наверное, мое воображение сыграло со мной злую шутку.

Он был так красив! Узкое лицо с легкой синевой вечной брутальной небритости, которую не берет даже самое лучшее лезвие. Резко очерченные скулы, греческий профиль. Волосы цвета вороньего крыла он зачесал назад, но они непослушными прядями падали на лоб. Черный костюм подчеркивал его высокий рост, широкие плечи и узкие бедра. Шелковая рубашка молочно-серебристого цвета оттеняла слегка смуглую кожу. Он неотрывно смотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но не решался. Взгляд светло-зеленых миндалевидных глаз, обрамленных черными, густыми, длинными ресницами, прожигал меня насквозь. И чем больше я смотрела в его глаза, не в силах оторваться, тем четче становилась иллюзия: исчезающая зелень его суженных волчьих глаз, а под ней – клубящаяся тьма и золотистый, вертикальный, как у кошки, зрачок, разделяющий тьму надвое.

Мне было так уютно в этих сильных руках с длинными, сильными, гибкими, как у гитаристов, пальцами, на одном из которых блестел загадочными буквами огромный перстень. Где-то я уже видела эти странные знаки… ах, да! В книгах по истории. Енохианский язык, самый древний на Земле. По преданию на нем разговаривали ангелы. И кто-то из них подарил его людям.

Как странно, что ты, Ами, выбрал перстень именно с такой символикой! Ведь кто еще, кроме такой ботанички-исторички, как я, может узнать эти закорючки? Они, как еще одна ниточка, что незримо связывает нас с тобой.

Я замерла в его руках послушной марионеткой и думала: что мне сказать тебе сейчас, любимый? Как объяснить, что ты – смысл моей жизни? Небо, вода, воздух, мечта и надежда! Но как произнести такое? Разве ты поверишь мне? Ты сочтешь меня сумасшедшей. Такое бывает только в старинных романах. А в наш сумасшедший век еды и любви на скорую руку это кажется сентиментальной выдумкой! Но промолчать после стольких лет… нет. Ни за что! Думай, что хочешь. Я тебя не отпущу! Пусть гордость спит или уходит прочь, грустно склонив голову. А вы, мои верные читатели, презирайте меня. Или насмехайтесь. Мне все равно. Любимый мой, как долго я тебя ждала! Как страшно вновь потерять тебя!"