Незваная невеста - стр. 19
— Но я ее мать! — хрипло воскликнула я. — Какая мать может оставить своего ребенка? Жить без него?
— Ты не должна была ее помнить…
— Не должна, но помню. Не знаю почему, — ответила я. — Мы с Агатой решили, что это из-за того, что в момент похищения дочка была не со мной, а с моей подругой…
— Беда, если так, ой беда… Для тебя беда, понимаешь? — Вирга села напротив меня за стол, подперла щеку кулаком. — Представляешь, если ноэр-ган узнает, что мать нирины здесь?
— И что будет? — спросила я с вызовом. — Убьет меня? Четвертует?
— Да ладно тебе — убьет, — Вирга отмахнулась. — Не убьет. Отошлет в твой мир обратно, наверное… Но… Как знать? Еще никогда виетта не приходила за своим ребенком.
— Что ж ваш ноэр-ган такой жесткий и равнодушный? — в сердцах произнесла я. — Пытается оплодотворить десяток женщин за ночь, отнимает ребенка, а потом к нему даже не подходит, почти не интересуется… Только сегодня с балкона помахал как флагом и после обратно отдал слугам, словно эта дочь и не нужна ему. Зато готовится выбирать себе жену из оханов, которая и родит ему наследника…
— Тише ты, тише… — хмыкнула Вирга. — Разболталась тут… А ноэр-гана пожалеть надо, а не злиться на него.
— Жалеть? — я опешила от такого заявления, нервно улыбнулась. — За что мне его жалеть? За то, что не спрашивая, воспользовался моим телом? Лишил мужа, ребенка? Перевернул мою жизнь? За то, что теперь я не имею права даже взглянуть на собственную дочь?
— Он пожертвовал своей душой ради благополучия империи, — тихо проговорила Вирга.
— Как это понимать? — я посмотрела на женщину с недоверием.
— Проходя ритуал, ноэр-ган в каждой из виетт оставляет часть своей души, — ответила Вирга. — Это как подарок за то, что ими воспользовались против воли. Частичка его души дарует виеттам крепкое здоровье и удачу, понимаешь? А сам он остается пустым. Не способным любить и жалеть. Зато беспристрастным, готовым рассудить любой спор и выбрать справедливое наказание преступнику. Но нашему ноэр-гану еще повезло: у него осталась способность хоть иногда улыбаться и что-то чувствовать. Но, говорят, и это от него вскоре уйдет. Поэтому его будущей супруге придется нелегко. Иметь в мужьях того, от которого невозможно получить ни ласки, ни любви...
— Душа, разделенная на десять частей? — переспросила я.
— Да, такова плата за мир и благополучие нашей империи.
— Значит, и во мне есть часть его души? — я невольно прислушалась к себе. Ничего особенного не чувствую.
— Выходит, что так, — Вирга чуть улыбнулась.
— Все равно, это так странно… Непонятно… — прошептала я. — У нас ничего подобного нет…
Вирга развела руками:
— Такова особенность оханов. Поэтому не надо его ненавидеть, детка… Он и сам заложник своего положения.
— Сейчас меня волнует только моя дочь, — произнесла я. — И как сделать так, чтобы я могла ее видеть.
— Я разрешу тебе прибираться на том этаже, но с одним условием, — Вирга поднялась, подошла к навесному шкафчику, достала оттуда пузырек из матового стекла. Она поставила его передо мной: — Ты выпьешь вот это.
— Что это? — я не спешила брать пузырек в руки.
— Выпей, не спрашивая, — ответила Вирга, внимательно глядя на меня. — Если доверяешь мне. Этот отвар не навредит тебе, только поможет. Я специально сделала его сегодня для тебя.