Незримые - стр. 21
– Глазам своим не верю, – прошептал Фитц.
Софи вдохнула сладкие, дурманящие запахи: жимолости, жасмина, плюмерии и множества других цветов, названий которых она не знала. Атмосфера разительно отличалась от мрачной пещеры, которую она ожидала увидеть после предыдущего убежища «Черного лебедя».
– Ладно, хватит с меня обниматься с Дексом, – произнес Киф, и их экодон подплыл к динозавру Софи. Киф перепрыгнул к ней и отогнал их экодона подальше от остальных.
– Расслабься. – Он крепче обнял ее за талию. – Я тебя держу, не упадешь.
Она нервничала не из-за этого. В последний раз они с Кифом сидели так, когда летели на Силвени над океаном. В ту ночь аликорн тоже несла их к «Черному лебедю». Софи надеялась, что в этот раз все закончится не так ужасно.
Видимо, Киф вспомнил о том же, потому что прошептал:
– Больше мама ничего тебе не сделает, обещаю.
– Ты никак не можешь на нее повлиять, Киф. Ты же это понимаешь, да?
– Ты слышала Орели. Совет обвиняет отца в том, что он не знал о планах матери. Но… он не был единственным эмпатом в семье.
– Ты сам говорил, что не чувствуешь ложь – только эмоции, сопровождающие ее.
– Все равно надо было быть внимательнее.
– Зачем? Никто не подозревает семью в злодействах.
От ее слов он напрягся, и Софи обернулась через плечо.
– Прости. Я не то имела в виду.
– Именно то. И она злая. А я должен был это заметить.
– Не надо так, Киф. Эдалин однажды сказала, что опасно жить прошлым. Когда знаешь, что искать, все кажется таким очевидным. Поверь, мне ли не знать.
Она думала о своем похищении – и о смерти Кенрика – чаще, чем хотелось бы. И каждый раз замечала новые упущенные предзнаменования. Но ей нельзя было винить себя. Эльфийский разум не выдерживал такого чувства вины. Под тяжестью ноши их рассудок не справлялся. Алден тоже это пережил: он слишком винил себя из-за Прентиса, члена «Черного лебедя», которого он обрек на безумие в Изгнании, лишь после этого узнав, что «Черный лебедь» боролся за правое дело. Алден остался нормальным лишь благодаря Софи, которая смогла его исцелить.
– Прошу тебя, – прошептала она, – береги свой рассудок, Киф. А я постараюсь сберечь свой.
– Хорошо, – произнес он через мгновение тяжелой тишины. – Нам надо поймать их и заставить заплатить за содеянное.
– А ты сможешь? – спросила Софи. – То есть… это же твоя мама. Понимаю, ты считаешь, что это ничего не значит, но…
– Это действительно ничего не значит. Она меня использовала. Пыталась меня убить. Пыталась убить моих друзей – и не говори, что на Эвересте она спасла Биану…
– Но ведь спасла! Они бы упали со скалы, если бы она не остановилась.
– Именно, она спасалась сама, а Биане просто повезло.
Софи хотела бы поспорить, но понимала, что это не поможет.
К тому же… может, Кифу стоило злиться. Злость была безопаснее.
– Если захочешь поговорить… – прошептала она.
– Спасибо. – Он наклонился так близко, что она ощутила его дыхание на своей шее. Он прижал Софи к себе чуть крепче, и сердце затрепетало в ее груди. – Слушай, Софи, я…
– «Удар исподтишка» все еще на тебе, – перебил Декс, чей экодон их догнал. – Если он тебе надоел, просто врежь ему хорошенько.
– Блин, сначала ты дышишь с ним одним воздухом, а потом он подначивает врезать тебе по лицу, – проворчал Киф.
– Разве не у всех на тебя такая реакция? – спросил Фитц, подплывая к ним вместе с Бианой.