Незримые нити - стр. 16
В хлебнице нашлось несколько кусков резаного белого хлеба. Хлеб не казался заплесневевшим. Его Наташа тоже понюхала, сняла со сковороды яичницу и обжарила хлеб.
Волноваться она начала, когда яичница совсем остыла. Сначала с досадой подумала, что не догадалась спросить у Семена номер телефона, тут же вспомнила, что телефон остался на столе. Потом просто стояла у окна, глядя на заснеженный тротуар. Окно выходило на противоположную от подъездов сторону, но она отчего-то боялась отойти от окна.
Дверь хлопнула, когда ей казалось, что это уже никогда не произойдет.
– Почему так долго? – не поворачиваясь от окна, спросила Наташа.
– Долго? – удивился Семен и посмотрел на часы. – Часа не прошло.
Кузя протопал к стоявшей на кухне миске, тяжело вздохнул – миска была пуста.
Наташа наконец оторвалась от окна, наклонилась, погладила собаку.
– Я не знала, что с собаками гуляют так долго.
Семен не ответил. Открыл банку собачьих консервов, вывалил содержимое в миску. Потом оглядел стол, улыбнулся, притянул к себе Наташу и чмокнул в ухо.
– Мне казалось, что ты никогда не придешь, – жалобно проскулила она.
– Тебе стало меня жалко? – засмеялся он. Невесело засмеялся, понимающе.
– Мне стало грустно. Кроме тебя, мне никто не скажет, что я тоже дура. – Она выбралась из его рук и приказала: – Садить завтракать. Нечего тратить деньги на рестораны.
Семен смотрел на нее ласково и немного заискивающе, как Кузя. Ей было с ним очень хорошо, казалось, что она знает его давно и может предугадать каждый его шаг. Она не поверила бы, что способна на такое… безумство.
Безумство Наташе нравилось. Она свободная женщина и имеет на это право.
Антонина еле дождалась, когда Оксана перестанет гудеть пылесосом. Потом с нетерпением ждала, когда перестанет шуметь вода в ванной. Странно, Антонина не любила грязи, смесители протирала часто и тщательно, но такого блеска на металле, который всегда получался у Оксаны, достичь не могла.
– Все! – наконец объявила Оксана, заглянув в комнату к Антонине. – Все, Антонина Александровна.
– Волшебница ты, – похвалила Антонина, направляясь на кухню. Включила чайник, но Оксана, оттесняя хозяйку, принялась хозяйничать сама.
Чаепитие после уборки было у них ритуалом.
– Если бы вы меня не позвали сегодня, я сама бы приехала. – Оксана подвинула Антонине вазочку с печеньем.
– Достает тебя Елизавета?
– Не в том дело… – Оксана махнула рукой. – Борис Александрович недавно в командировку ездил…
– Да, – подтвердила Антонина, чувствуя себя гостьей. Чувствовать себя гостьей было приятно.
– Я в подъезде у Бориса Александровича случайно познакомилась с одной девушкой… У нее маленький ребенок, восемь месяцев, я однажды помогла ей коляску вывезти. Короче, она меня иногда зовет помочь с ребенком. Когда няня у них болеет.
– Няней лучше работать, – воодушевилась Антонина. – Попробуй, договорись.
– Да меня и моя работа устраивает, – отмахнулась Оксана. – С ребенком нужно целый день сидеть.
– Это да.
Оксана налила чай, достала с полки сахарницу, села напротив Антонины.
– В общем, я ночевала с ребенком, возилась с малышом, чтобы родители поспали подольше. – Оксана отпила чай, обняла чашку пальцами и заговорщицки наклонилась к Антонине. – Елизавета явилась домой утром.
– Что?! – выпрямилась Антонина.