Незнакомец по соседству - стр. 46
— Мне может и надо, но причем тут ты? — бросает она и уходит. И хочется бросить ей, чтобы задом виляла меньше, но она даже не виляет. Идет прямо, не оборачивается, как будто ей действительно все равно.
Но я желаю в этом самостоятельно убедиться. Тем более, после провала на собеседовании ей требуется мое глубокое утешение.
Поэтому глушу мотор и даже откидываю спинку сидения, прикрывая глаза. Как вдруг вибрирует телефон.
— Камиль Ренатович, у вас на сегодня была назначена встреча с послом Турции насчет поддержки новых туров…— выдает на одном дыхании секретарь.
Да, блядь!
— Развлеки его, я буду через десять минут.
22. Глава 22. Мышка
Я оплатила счет и первым делом рванула из кафе, но не успела.
Антон вырос передо мной так, как будто выбрался из некого портала. Или как чудовище из-под кровати. Для меня он был именно таким. Существом, которого я не ждала. Смотрящим на меня так, словно действительно может запугать и заставить делать так как ему нужно. Например, кричать от страха, но я не буду идти на поводу. Я буду надменной и безразличной, пусть очень сильно хочется его ударить.
Пытаюсь обойти его, пройти мимо, но глупо надеяться, что он не попробует опять заговорить о сыне или вообще не обратит на меня внимание.
— Лида. Давай поговорим, как взрослые люди, — тянет он меня обратно в кафе, но я, то ли из-за гордости, то ли из-за глупого тщеславия пытаюсь вырваться. На помощь звать не пытаюсь, все-таки место весьма людное. Начни Антон меня избивать, его тут же заберут.
Вот только я не этого боюсь. Руку он на меня никогда не поднимал.
Зато очень точечно умеет бить словами. А они порой гораздо больнее, как плетка с ядовитыми шипами, каждый из которых метит прямо в сердце. И если шрамы и синяки сойдут, то те, что внутри, останутся с тобой навсегда.
Сначала это все может быть даже шуткой, попыткой разнообразить семейный быт, но ты можешь сама не заметить, как шуточные оскорбления становятся нормой, в которую ты безоговорочно веришь.
Начинает принимать за истину. Смотреть в зеркало и действительно верить, что жирная, что страшная, что он достал тебя с помойки и вывел в люди.
Я не хочу с ним разговаривать. Не хочу поддаваться на его такие логичные уговоры вернуться в семью, в полностью укомплектованный удобствами дом. Я так долго мучилась желанием уйти, выйти из этого бесконечного круговорота, засосавшего меня по самое, не балуй.
— Лида, ну что ты вечно оборачиваешься, словно сбежать хочешь? – дергает меня Антон, усаживает за стол и заказывает нам кофе. Продолжает держать гладкими ладонями. Я тут же вспоминаю немного шершавую кожу Камиля, его сильные руки, его горячий язык и настойчивость. Как я не замечала, что мне не нравятся изнеженность Антона, его влажные ладони, словно вечно вспотевшие. А еще глаза эти его холодные и волосы светлые. [Словно он Драко Малфой из известной книжки, холодный и непреступный, когда-то он мне нравился именно таким. Загадочным, молчаливым принцем с темной стороны. Так и хочется себя спросить, а чего ж ты с ним жила шесть лет. Неужели лучше жить со скользкой змеей, чем, например, с Гриффиндорским вечным растрепанным львом. Да, Камиль обязательно попал бы на факультет смелых и отчаянных. Как Гарри Поттер.]1
До сих пор помню наш первый с Антоном секс и его «Тебе же было тепло, это и есть оргазм»