Нежный свет. Невеста для архимага - стр. 11
“Пока однажды в мир не пришла Ведьмовская чума” – удар колокола и голос становится тяжелым. Картинка на экране превращается в черно-белую. – “Она унесла миллионы жизней. В мире почти не осталось хранительниц Нежного света. Мир умирал...”
– Это ужасно, да? – всхлипывает рядом со мной Зефирка.
После прохождения арки девушка тоже оказалась здесь и по пути в кинозал нашла меня. Видимо, теперь это мой крест и мне его нести.
Мы сидим в полумраке зала, куда под конвоем Нимирь и нескольких хмурых мужчин с длинными копьями в руках, отправили всех иномирянок. На экране кадр сменяется кадром. Нам рассказывают об истории этого мира и почти все девушки утирают слезы, глядя на документальные фотографии пустых деревень, выжженных полей и мертвых животных.
А я пытаюсь понять, куда же все-таки попала. Интерьер – замок. Одежда – смахивает на средневековую, только выглядит не так сложно. Но при этом здесь есть всякие технические штуки, например, сзади трещит аппарат для кинопоказа, один из стражников щелкает по браслету и оттуда вылетает голограмма с экраном – текстовое сообщение, которое не могу рассмотреть. Мысли путаются. Не говоря уже о том, что изначально я проснулась будто в каюте космического корабля…
Такое чувство, что маленький бог решил поиграть с разными реальностями и слепил их, как два цвета пластилина. Прогресс и средневековье перепутались
Происходящее на экране я улавливала одним глазом до тех пор, пока не увидела слишком знакомую деревню, слишком знакомые дома и поле, усеянное изуродованными женскими телами.
“В людях зародилась жестокость. Пытаясь спасти оставшийся Свет, создавали резервации. Но безумные Чистильщики, бандиты без чести и достоинства, уничтожали целые поселения, не щадя ни женщин, ни зараженных детей. Не было разницы между княжеской женой и женой крестьянской, все подлежали уничтожению,” – голос не унимался.
Я слышала его сквозь отдающиеся в ушах удары сердца. Неужели это не детский кошмар? Неужели это реальность? Хватаю ртом воздух и с силой бью себя в грудь, чтобы не зарыдать. Меня будто выворачивает наизнанку, а на экране все еще то самое поле, как специально. Легкие вновь наполняются той самой гарью, и я задыхаюсь.
Нет. Ногтями впиваюсь в ладонь и, кажется, режу сама себя до крови.
– Вера? – шепчет Алена. – Ты в порядке?
Накрывает мою руку своей и мне… становится легче. Удивленно смотрю и не понимаю, но боль уходит и это позволяет снова начать дышать.
– Да. Я, хорошо.
Вытираю ладонью щеки, кожу которых пощипавает от слез, и чувствую укол взглядом. Оборачиваюсь. Круглая Нимирь пристально вглядывается в мое лицо, но, замечая интерес, тут же отворачивается к экрану.
Делаю тоже самое…
“В тот же год был избран первый архимаг-мужчина. Им стал магистр Тезериус ШайнДрим. Он и его соратники днями и ночами искали средство от Ведьмовской чумы. Им удалось закупорить болезнь, остановить эпидемию. Но женщин осталось слишко мало, а дети от них рождались слабыми и редко доживали до третьего дня рождения. Мир умирал”.
На экране портрет мужчины в полный рост. Широкие плечи закованы в черный сюртук со стоячим воротником, застегнутым под самое горло. Выражение лица хмурое, зато карий взгляд из-под широких бровей острый даже на портрете, сразу выдает человека с сильным, властным характером. Еще и поджатые губы, ямочка на подбородке. Грива черных волос едва тронута сединой. Мужчина опирается на трость с серебряным набалдашником в форме головы дракона.