Нежный аромат смерти - стр. 2

– А красной?

– И красной, разумеется, выставочные образцы, редчайшие экземпляры мировой садовой селекции.

– И давно вы смородиной увлекаетесь, Игнат Демьянович?

– Давно. Но главное моё хобби не смородина. Смородина, разумеется, тоже будет у меня на участке. Но главное – парники, клумбы.

– Парники?.. Для овощей?..

– Какие овощи?.. Впрочем, овощи у меня тоже будут, Николай Николаевич, и парниковые, и в грядках, естественные… – Бригадир сделал многозначительную паузу. – А главное, у меня будет много парников для выращивания цветов… Розы, пионы, георгины в парниках и без оных…

– Бизнес на цветах?..

– Не без этого… Хотя больше для души и природной магии, говоря возвышенным стилем…

Только Николай Николаевич открыл рот на предмет разъяснения термина «природной магии», как бригадир, словно угадав его намерение, объявил:

– Перекур с дремотой окончен. За работу, господа-товарищи. Обретем наслаждение жизнью в работе на воздухе и соревновательном процессе за место под солнцем.

На третий субботник Игнат Демьянович пришел один без своих женщин и тут же предупредил без тени шутовства в голосе:

– Поскольку у моих баб сегодня критические дни, то нам с вами, Николай Николаевич, надо будет вдвоем сделать сегодня норму за четверых… Возражать не имеет смысла…

– Как скажите, Игнат Демьянович…

– Вот это дело… Я в вас не обманулся, исходя из моего нешуточного опыта визионера…

– В смысле?..

– Вы ведь хотели услышать от меня в прошлый раз разъяснения понятия «природной магии» применительно к цветам и женщинам – не так ли?

Николай Николаевич, действительно, вспомнил о таков своем мгновенном желании, почувствовал, что краснеет от неловкости за догадливость бригадира. Только разъяснять бригадиру, что его заинтересовала «природная магия выращиваемых цветов», но, отнюдь, не «природная магия женщин» было как-то неловко. Вот, он и смолчал, только покачал головой, не вдаваясь в излишние досужие оправдательные рассуждения: цветы, а не женщины. Но все же ограничился ничего не значащим словцом, но соответствующим нетривиальной ситуации его взаимоотношений с бригадиром.

– Однако.

– Да, однако, – неожиданно согласился Игнат Демьянович, успевший во время прелюдии перед трудовым порывом бригады из двух человек отказать в приеме в рабочий коллектив трем-четырем мужчинам.

– Мы с Николаем Николаевичем и так вдвоем сделаем положенную норму, нам усиление не требуется. Организуйте свою бригаду и пашите за милую душу – с перевыполнением плана – ломы и лопаты вам в руки…

Они сегодня работали еще дружней и сноровистей, молча, без перекуров. В конце субботника, отчитавшись перед председателем кооператива за поделанную работу бригады, Игнат Демьянович сказал:

– Сегодня я специально отказался от своей машины, чтобы не быть с ней связанным по рукам и ногам. Это затем, чтобы выпить в конце трудового дня… Я взял с собой хорошей водки «Абсолют» с закуской соответствующей… – Игнат Демьянович показал на свой рюкзачок. – Правда, пить придется из пластиковых стаканчиков – не возражаете?

– Не возражаю, – кивнул головой Николай, – и что, прямо в вырубленном лесу на рабочем месте?

– Да прямо в лесу, на рабочем месте, – хохотнул Игнат Демьянович, – благо здесь укорененных пеньков навалом… есть, где можно хорошо посидеть и поговорить по душам за доброй чаркой…