Нежные страсти в российской истории. Любовные треугольники, романтические приключения, бурные романы, счастливые встречи и мрачные трагедии - стр. 7
По словам Плевако, корнет верил в нравственную чистоту своей возлюбленной и считал ее едва ли не святой. Обижался на сослуживцев, которые передавали грязные слухи о ней.
«Охваченный отуманившей его страстью, он млел, унижался перед ней; он забыл, что мужчина, встречаясь с женщиной, должен быть верен себе, быть представителем силы, ума и спокойствия, – продолжал свою страстную речь Федор Никифорович. – А он лишился критики и только рабски шел за ее действительной и кажущейся волей, губя себя и ее этой порывистостью исполнения.
Она играла – он жил. Раз он приложил револьвер к своему виску и ждал команды, но Висновская, довольная эффектом, удержала его, иначе он бы покончил с собой. Довольно было одного слова: “Что будет со мной, когда у меня, в квартире одинокой женщины, найдут самоубийцу”. Другой раз револьвер был приложен уже к ее виску. Легко убедиться, что это было не нападение Бартенева на Висновскую…
И Висновская, и Бартенев давно играли в смерть… Смертью они испытывали и пугали друг друга… Игра в смерть перешла в грозную действительность. Они готовятся к смерти, они пишут записки, кончая расчетом с жизнью. Мое дело доказать, что эти записки не результат насилия одного над другим, а следствие обоюдного сознания, что с жизнью надо покончить…»
Плевако констатировал: «Записки, оставленные покойной и восстановленные из лоскутков, найденных в комнате, где произошло убийство, и сравнение их с записками, писанными Бартеневым, доказывают не насилие, а сговор Бартенева и Висновской к обоюдной смерти. Она велела ему убить ее прежде, чем убить себя. Он исполнил страшный приказ… <…>
В данных настоящего дела много этих смягчающих мотивов, – резюмировал Федор Никифорович. – Многие из них имеют за себя не только фактические, но даже и юридические основания… Обвинитель требует справедливого приговора, я напоминаю и ходатайствую о сочетании в нем правды с милосердием, долга судьи с прекрасными обязанностями человеколюбия…»
Суд признал Бартенева виновным в умышленном убийстве и приговорил его к восьми годам каторжных работ. Однако, по «высочайшему повелению» Александра III, каторгу ему заменили разжалованием в рядовые.
История эта взбудоражила общество, о ней долго не забывали. Иван Бунин впоследствии написал по мотивам этих событий рассказ «Дело корнета Елагина», изменив, правда, имена реальных персонажей и саму трактовку преступления. А спустя более ста лет по мотивам той давней истории сняли художественный фильм «Игра в модерн». Как отмечалось в одной из рецензий, «все крутится и вертится, сцены в загримированном под Варшаву Петербурге перемежаются с бубнящим что-то внутренним голосом героини, цыганским уханьем и объяснениями персонажей во взаимной нелюбви».
Невольный грешник
Дело, которое рассматривал в конце сентября 1883 года Острогожский окружной суд Воронежской губернии, оказалось настолько резонансным, что прогремело на всю Россию. Репортажи с него появлялись не только в местной, но и в центральной печати. Причин было несколько: во-первых, публику привлекла интригующая любовная история, во-вторых, подсудимый – представитель великосветского общества. В-третьих, защитником подсудимого выступал знаменитый адвокат Федор Никифорович Плевако, едва ли не каждое выступление которого было настоящим театральным действом. И, наконец, присяжными по делу выступали известные предприниматели и крупные помещики. По выражению Плевако, – «пахари и промышленники».