Нежные щечки - стр. 48

Касуми бросила взгляд на почтовый ящик с номером квартиры, где она когда-то жила. Ей нестерпимо захотелось заглянуть внутрь: не пришло ли чего-нибудь важного. Знакомый консьерж, видимо, уже ушел домой: его окошко было занавешено выцветшей белой хлопчатобумажной шторкой. Быстренько убедившись, что никого нет, Касуми набрала код и приоткрыла металлическую дверцу ящика. Внутри лежали только рекламные буклеты и листовки. Разочарованная, она закрыла ящик.

Рядом с комнатенкой консьержа висела доска из пробкового дерева, на которой жильцы вывешивали объявления. Касуми посмотрела на маленький кусочек бумажки, приклеенный в самом углу. Лаконичный текст, набранный на фотонаборном аппарате и откопированный. Как это бывает с объявлениями о похоронах, будто говорящих «тронешь – будешь наказан», никто не рискнул сорвать его или подписать что-нибудь неприличное. Ни грязи, ни пятен – объявление выглядело точь-в-точь как месяц назад. Вид бумажки, прочно приклеенной к доске и не претерпевшей никаких изменений, привел Касуми в уныние. Каждый месяц одиннадцатого числа она приходила сюда поменять объявление и справиться у консьержа, нет ли новостей. Консьерж, раньше из жалости частенько беседовавший с ней, в последнее время стал ее избегать. Люди ко всему привыкают. Касуми размышляла о человеческом равнодушии то ли с печалью, то ли с чувством неизбежности.

Юка-тян!

Папа и мама переехали по адресу, указанному ниже.

Мы тебя очень ждем, обязательно свяжись с нами.

Мусасино, Сакаимати 6—3–6

Телефон: 0422—36—00ХХ

Мориваки Митихиро

Касуми

Риса

Хлопнула входная дверь. Шум ливня и запах сырости заполнили подъезд. Касуми обернулась. Женщина в красном плаще, с маленьким мальчиком за руку, слегка поклонилась ей в знак приветствия.

– Ну и ливень! – обратилась она к Касуми, складывая зонт.

– Да уж.

Капли дождя стекали с ее зонта – на кафельном полу моментально образовалась лужа. Капало даже с плаща.

– Извините, это ваше? – раздался шепот за спиной у Касуми; та поправляла кнопки, на которых держалось объявление.

– Да. Моя фамилия Мориваки. – Касуми повернулась к женщине.

Та разглядывала ее с нескрываемым любопытством.

– А как это случилось? Я переехала сюда в прошлом году и все время обращаю внимание на ваше объявление.

– Моя дочка пропала без вести на Хоккайдо.

Ахнув, женщина схватилась за грудь.

– На Хоккайдо?

Бесстрастным голосом Касуми произнесла, как заученный, текст:

– На Хоккайдо. Мы гостили у знакомых на даче неподалеку от Сикоцу. Однажды утром дочка неожиданно исчезла.

– Какая жалость! А сколько было вашей девочке?

– Пять лет.

– А что же полиция?

– Естественно, объявили в розыск. Даже привозили собак-ищеек, но так и не нашли.

– Может, несчастный случай?

– Так и не выяснили – несчастный случай или преступление.

– А… – женщина запнулась, – а когда это случилось?

– Четыре года назад. Мы в этом доме жили, но потом, в позапрошлом году, решили переехать. Вот повесили объявление – подумали, бедная девочка вернется, а нас никого нет.

– Да уж. – Молодая женщина крепче сжала детскую ладошку, будто испугавшись, что сын может вот прямо сейчас исчезнуть; в глазах у нее стояли слезы.

– Консьерж – очень хороший человек. Разрешил нам повесить объявление. Так что я каждый месяц одиннадцатого числа прихожу проверить, висит или нет.