Нежность отца подруги 2 - стр. 15
Тепляков закрыл Маринкину зачетную книжку, не сделав в ней отметки о сдаче. Она насупилась, взяла рюкзак и вылетела из аудитории, забыв повилять бедрами.
– Следующий. Короткова, пожалуйста, – приглашающим жестом показывает на первую парту перед собой.
У меня внутри все кипит от страха. Дрожащими руками беру лист со своими каракулями, что написала в спешке, и зачетку. Сейчас он мне устроит, тоже со слезами убегу.
Сажусь напротив Ростислава Андреевича и не смею поднять на него глаз. Смотрю в свой текст и не могу разобрать ни слова. Да что за фигня? В голове какая-то каша, состоящая из терминов в области страхования и воспоминаний о вечере в ресторане, когда он зажал меня в темном углу и рассматривал мои губы.
– Вы не ходили на мои пары, – сурово говорит Тепляков. – Надеюсь, хорошо подготовились. Потому что вместо трех стандартных вопросов, я задам Вам пять – два дополнительных, за прогулы. Надеюсь, вы хорошо провели время вместо того, чтобы сидеть на скучной лекции.
Кто-то из студентов громко засмеялся, а я порозовела от смущения. Он сказал это таким тоном, будто вместо учебы я где-то трахалась. Ну да, лежала в полной прострации и смотрела в потолок. Но попробуйте убедить в этом Теплякова!
– Читайте первый вопрос, – велит он, листая мою зачетную книжку. Смотрит мои оценки, ага. Сейчас он очень удивится, увидев несколько «отлично».
– Дайте определение терминам «страхователь», «страховщик», – чужим голосом читаю билет.
– Давайте определение, – откладывает зачетку и выжидающе смотрит на меня.
– Страхователь – это лицо, заключившее договор страхования. Может быть как физическим, так и юридическим, – запинаюсь и смотрю на него. Его синие глаза высекают искру где-то внизу моего живота, и я краснею.
– Дальше, – подстегивает он.
И тут меня прорывает, словно плотину. Я пересказываю ему весь учебник, касаясь тем, которые даже не упоминались в билете. Ростислав Андреевич явно озадачен. Хотел меня завалить, но ничего не вышло.
– Достаточно, Короткова, – останавливает мой словесный поток и тянется к ручке.
Неужели сдала? Размашисто подписывает мою зачетку и возвращает мне.
– Удачи на зимней сессии.
– Спасибо, – забираю книжку, и, случайно коснувшись его руки, замираю. Вдруг кто-то заметил? Но нет, каждый занят своим билетом.
Запихиваю в сумку учебник и, послав Маше ободряющий взгляд, выхожу из аудитории.
– Теплякова, – слышу, как следующей он вызывает Машу.
Всё, можно выдохнуть. Сижу на подоконнике и рассматриваю красивую подпись Ростислава Андреевича в своей зачетке. На улице начался сильный ветер, прямо ураган какой-то. Надеюсь, меня не унесет по дороге домой. Из-за депрессии я сбросила пять килограмм и страдала от этого, потому что вещи теперь висели на мне, как на вешалке.
Маша выходит из лекционного зала и идет ко мне.
– Ну что сдала? – спрашиваю.
– Неа, на пересдачу отправил.
– Ты шутишь что ли? – таращу на нее глаза.
– Если бы! Папа спит и видит меня своей помощницей в страховой компании, а я в этом деле дуб дубом. Не нравится мне, скучно! А ты, я смотрю, выучила, – бросает на меня испепеляющий взгляд.
Да, выучила, потому что когда-то давно Тепляков пообещал мне практику в своей компании…
Разумеется, я этого ей не сказала и ответила, что просто вызубрила вчера. А сейчас, после зачета, все уже выветрилось из головы.