Нежное имя мечты - стр. 12
– Миш, а меня из секты выгнали, – брякнула я зачем-то.
– Инесса, это ты? – спросил Миша. Можно подумать, он мой голос в первый раз слышит.
– Я, а кто же еще? – вопросом на вопрос ответила я.
Миша говорил быстро, будто торопился на собственные похороны.
– Я не хочу ничего слышать об этом, – безапелляционным тоном изрек Миша. Жестокий он – этот Сам Рогачев.
– Миш, а что же мне делать? – спросила я, безнадежно тупея от ситуации.
– Откуда я знаю, – буркнул Рогачев и отключил мобильный.
«Вне зоны действия сети». Конец абзаца. Миша умер. Его уже похоронили, отпели, отголосили, помянули. Свечки догорели. Можно вычеркнуть из памяти номер телефона, забыть светлый облик самого богатого юноши в Питере. Я отчужденно шарахнулась сама от себя. Началось. Женское начало заговорило. Начинаю всуе поминать бывших друзей. Миша старался изо всех сил. Как мог, он мне помогал, но кто-то оклеветал меня. А кто – надо срочно узнать. Начатое дело требует быстрого завершения. Ситуацию надо довести до логического конца. Иначе вся жизнь пойдет насмарку.
Утром мне никто не позвонил. Город будто вымер. Народу бездна, а позвонить некому. Ну и времена настали. «Страшно, аж жуть». За окнами бурлила жизнь, светило ослепляющее солнце, мотался во все стороны взбесившийся северный ветер, нагоняя в город стужу и озноб и поднимая уровень воды в Неве. Новое штормовое предупреждение. Опасно для жизни. Я решила подождать – вдруг все-таки позвонят из сектантского института. Надеюсь, хоть кто-нибудь вспомнит обо мне. Не умерла же я, в конце концов. Вдруг телефон задребезжит, и голосок Аксиньи весело пропоет мне: дескать, вылетай быстрее, Инесса, красавица ненаглядная, мы без тебя не справляемся. Бумажная гора оползает. Начались селевые потоки. Но – тишина. Мне никто не звонил. Сектанты прекрасно управлялись без Веткиной, наверное, телефон в Доме творчества испортился. Я сняла трубку. Подула в мембрану. Гудит. Работает. Мама еще не знает о моих злоключениях. Нужно ее предупредить, но у меня рука не поднимается набрать ее номер. Я вздрогнула. Котенок грозно ощетинился, зашипел, шерстка встала дыбом. Животное впало в беспокойство. С чего бы? В напряженной тишине вдруг как резаный заорал телефон. Я осторожно сняла раскаленную трубку. Разумеется, звонила моя мама, видимо, почувствовала, что мне плохо. Нашлась одна родная душа в пустыне.
– Почему ты не на работе? – осведомилась мама металлическим голосом.
Я молчала. А что тут скажешь? Все равно она ничего не поймет из моего сбивчивого рассказа, даже если он будет бесконечно искренним и правдивым.
– Тебя опять уволили? – спросила мама. – Инесса, ты почему дома сидишь?
Мама не допускает мысли, что я могу заболеть, взять отгул, творческий день. В конце концов, в моей квартире на некоторое время может застрять любовник. А беспокойная мама сразу вошла в штопор, развела панику во все стороны, как бешеный северный ветер. Как же, единственное дитя – и то непутевое.
– Инесса, почему молчишь? – Сейчас разразится гроза, и новый скандал лавиной обрушится на мою истерзанную душу.
– Мам, у меня неприятности, не приставай, а, – ласково, насколько смогла вложить в голос дочернего тепла, сказала я. Незатейливо сказала, без прикрас, дескать, ничего страшного, всякое иногда может случиться в жизни.