Нежная для чудовища - стр. 10
Никто не знает, кто эти существа.
Не ведает, что им нужно.
В воздухе будто разливается кислый аромат обречённости.
То тут, то там разгораются костры, воины распределяют пленников так, что у огня оказывается человек десять или пятнадцать.
Мы с Риасом тоже приближаемся к яркому танцующему пламени, но здесь мы одни.
Чудовище садится на землю и тянет цепи вниз, мне приходится подчиниться и тоже опуститься перед костром. Кожи касается тепло, и оцепенение потихоньку тает. Вот только сразу начинает ныть в груди. В памяти всплывает сцена прощания с родными. Увижу ли я когда-нибудь маму? Сестёр? Каликса?..
– Покажи мне, – слышу низкий голос и вздрагиваю.
Медленно поворачиваюсь к мужчине, который не отрываясь смотрит на меня. Будто изучает диковинку. Вот только я обычный человек, а он – небесный воин. Почему же чешуйчатого так впечатлил мой дар? Зачем снова и снова требует проявить его?
И эти слова…
«Покажи».
Будто слепой просит зрячего.
Затылок леденеет от этой мысли.
Облизываю пересохшие губы и с трудом говорю:
– Дайте попить.
Мужчина поднимает руку, и один из воинов идёт к нам.
– Нужна вода, – коротко приказывает Риас.
Тот кивает и движется к одному из железных «сосудов». Скрывается внутри. Через мгновение над странным предметом начинает заворачиваться туманная воронка, а по металлу проскальзывают молнии. Люди охают, некоторые испуганно отбегают, но на этом всё заканчивается. Подчинённый возвращается и даёт мне полукруглый серебристый сосуд, до краёв наполненный чистой водой.
Я жадно подаюсь вперёд, но тут замечаю, как к нам топает малыш лет трёх. Сунув палец в рот, он смотрит на меня так, что дыхание обрывается.
Я оборачиваюсь к Риасу и твёрдо прошу:
– Другим пленникам тоже дайте воды.
Он равнодушно смотрит на меня, будто желания других людей его не интересуют. И тогда я решаюсь. Приподнявшись, протягиваю руку и касаюсь щеки мужчины кончиками пальцев. Шепчу:
– Жажда…
Риас сглатывает и невольно облизывает губы. Глаза его расширяются, и в них мелькает страдание…
У бесчувственного чудовища?
Нет, это лишь отражение моего.
Слабая тень.
Но зато потом мужчина поднимается и приказывает:
– Раздать воду.
Радостная, я принимаю свою чашу и, жадно сделав несколько глотков, маню пальцем ребёнка. Отдаю ему оставшуюся воду, а сама наблюдаю, как из повозок выгружают другие «сосуды». В воздухе одна за другой закручиваются белёсые воронки.
Я оборачиваюсь к предводителю и, движимая любопытством, спрашиваю:
– Вам не нужна вода?
Это подтвердило бы божественное происхождение воинов.
– Нужна, – разбивает он мою догадку. Приблизившись, прикасается к моей шее и проводит пальцем по влажной коже. – Но я не теряю её вот так.
«Они не потеют, – осеняет меня. – И воды им требуется меньше».
– А… – хочу спросить про пищу.
– Спи, – перебивает он.
Сам же, улёгшись на спину, закрывает глаза. Миг, и раздаётся ровное дыхание. У меня глаза округляются: разве возможно уснуть так быстро? То, что этим существам требуется сон, тоже подтачивает мои мысли об их происхождении. Но не разбивает их полностью.
Сажусь как можно дальше, насколько позволяют цепи, и наблюдаю за людьми.
Куда ни гляну, везде вижу яркие лепестки костров. Усталые и испуганные тэтиэнцы передают друг другу чаши с водой. Знать, бедняки и рабы… Все стали равны. Теперь мы пленники и смотрим в неизвестное будущее.