Нежеланная жена - стр. 12

5. Глава 4

– Мир, ты ведь справишься с ним? – в который раз спрашивает Луиза, глядя на малыша, которого я держу на руках.

– Да что с ним справляться, он только ест да спит, – смеюсь я. – Иди уже. Тем более, что его папаша скоро будет дома.

После этих слов Луиза смотрит на меня, как на дурочку.

– Если ты надеешься на Мурада, то не стоит. Он типичный мужик, который не считает нужным уметь кормить или переодевать ребенка. Только берет, чтобы приласкать, и все. Был таков, – говорит она.

– Я почему– то не удивлена, – хмыкаю с презрением. – Ну все, уходи. Я не в первый раз сижу с ребенком, не бойся ты так. Мы с Амирчиком очень хорошо проведем время, да пельмеш?

Пельмеш не реагирует, потому что ему всего месяц отроду и он в принципе пока не очень активный человечек. Зато спокойный, если держать его сытым.

После ухода Луизы с тетей, которых пригласили в гости, я несу маленького пельмешка в спальню тети, чтобы не занимать комнату Мурада, если он вернется, и кладу на середину кровати.

– До чего же ты хорошенький, пухляш! Сладенький мой ребеночек…

Целую Амира в белые щечки, а он в ответ смотрит на меня большими темными глазками и сонно моргает. Дождаться не могу, когда он немного подрастет и станет более подвижным! Малыш засыпает сам по себе, мне даже укачивать его не приходится, так что я решаю заняться поиском вакансий в интернете.

Не проходит и получаса, как я слышу шум в гостиной и иду туда, чтобы проверить, кто пришел. И конечно, это Мурад вернулся. Сидит в кресле и разговаривает по телефону. Он делает мне знак не уходить и, я терпеливо жду, пока он закончит свой явно рабочий разговор. Тот словно забывает о моем присутствии, копаясь в своем ноутбуке и одновременно разговаривая, пока я терпеливо жду, прислонившись плечом к косяку. Начинаю невольно рассматривать мужчину, подмечая, что он подстриг свои каштановые волосы покороче и теперь его лицо еще более четко очерчено, демонстрируя острые углы скул и квадратный подбородок с пробивающейся на нем темной щетиной. Ему идет.

– Мама сказала, что они едут к тете Заре, – обращает на меня внимание Мурад, наконец, откладывая телефон. – Я дико голоден. Накормишь?

– Суп на плите, приятного аппетита! – говорю ему, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Ну что ты вредничаешь? – останавливает меня его недовольный голос.

– В смысле? – не понимаю я. – Я приготовила суп, иди и ешь. В чем твоя проблема?

– А подать его ты не хочешь? – язвительно спрашивает он.

– А– а– а, ну ясное дело. Ты один из этих, да? – тяжело вздыхаю.

– Из каких «этих»? – с угрозой в голосе спрашивает он, вставая на ноги и делая несколько шагов вперед.

Конечно, Мурад высокий и спортивный, но я почему– то знаю, что физическую угрозу он не представляет, поэтому спокойно реагирую на вспышку мужской агрессии.

– Из шовинистов, – говорю, как есть. – На столе в хлебнице есть нарезанный хлеб, овощная нарезка, специи, тебе всего– то нужно взять тарелку и налить себе готовый суп, но ты и этого не можешь сделать, считая, что женщина должна прислуживать тебе за столом, потому что ты мужчина, так?

– Нет, не так, – с каменным лицом говорит Мурад. – Дело не в шовинизме, Мира, а в том, что у нас так принято. Или твой отец в вашем доме тоже сам наливал себе суп?

– Нет, не наливал, – признаю нехотя. – Ему тоже прислуживала жена или я. Но в том– то и дело, что тебе я никто, и я не обязана обслуживать тебя, как какая– то домработница! Если голоден – ешь. Дело твое.