Нежеланная. Книга вторая. Панна и Смерть - стр. 11
– Сними его, сука! Сними!
Грас метнулся к ней, взмахнув рукой. Мельца вскрикнула от ужаса. Его ладонь обвивала небольшая серебряная змейка, которая светилась, словно раскалённая. Она с дикой скоростью опутывала кольцами толстую руку, её тело стремительно удлинялось. Там, где змеиный скелет касался мужской кожи, оставались алые волдыри. Мельца удобнее сжала Немого Убийцу. Она не промахнётся. Нет! Перережет этому ублюдку глотку. Она замахнулась, но Грас её опередил. Сбил с ног, и Мельца полетела прямо в холодную озёрную воду. Прозрачная гладь жадно сомкнулась над ней, лишая возможности дышать.
Мельца раскрыла рот, рванулась вверх, но обожжённой рукой Грас вдавил её в илистое дно.
Она забилась, стараясь скинуть с себя тяжёлое тело, вдохнуть хоть немного воздуха. Грас пытался втиснуться между её ног, сжимая ладони на её шее. Взметнув руку, в которой всё ещё был зажат Немой Убийца, Мельца вслепую взмахнула кинжалом. Он ведь должен достигнуть цели. Должен! Внезапно аптекарь её отпустил, и Мельца с громким хрипом вырвалась из-под воды. Перед глазами плыло, но ей удалось рассмотреть удивлённое лицо Граса – его мерзкую рожу пересекала длинная кровавая дорожка. Она располосовала его губы, и казалось, что их не две, а четыре. Правый глаз затёк кровью – его даже не было видно. Наверное, боль пришла не сразу, потому что сначала он просто стоял, смотрел на неё и молчал. И лишь спустя несколько секунд противно заверещал и бросился к ней. Мельца успела отпрыгнуть. Но этого оказалось недостаточно. Живот кольнуло болью, которая вспыхнула огнём и разлилась по всему телу. Она опустила глаза и увидела обожжённую, покрытую волдырями руку, которая крепко сжимала грязную рукоять. Грас выдернул нож из её живота и с диким оскалом всадил тупое лезвие ещё раз. Мельца с трудом втянула в себя влажный воздух, надеясь, что он будет пахнуть ворожейником. Но он пах лишь сыростью и землёй. Она упала в холодную воду бурлящего озера. Перед глазами прозрачными адамантами мелькали дождевые капли, и только серое, как атамановы глаза, небо, оставалось неподвижным. Она вспомнила его пылающий огнём взгляд и горячее обжигающее дыхание. Даже воспоминание о Лютовиде согревало. Он просил дождаться, а она не смогла…
Маленький серебряный змей соскользнул с руки убийцы и упал в холодную траву. Его тонкое тело немыслимо извивалось в стремлении быть со своей новой хозяйкой. Скользнув в воду, змей добрался до той, кому теперь навечно принадлежало атаманово сердце, взобрался на покрытый ранами живот и свернулся клубочком вокруг чёрного адаманта. Камень загорелся и начал пульсировать, как настоящее человеческое сердце. Он бился, разгораясь всё жарче, в отчаянной попытке прогнать холод и согреть свою владелицу.
Смерть собирал подати. Он парил над спящими домами, бродил по притаившимся лесам и придирчиво осматривал шепчущие воды. Его унылая свита безропотно таскалась следом, раздражая своим бесцветьем. Да и сам он всё больше походил на умертвие. Ссыхалась и истлевала кожа, редели волосы, безжалостно скрипели кости, и даже один глаз покинул глазницу. Ну, ничего. Уже совсем скоро явится в этот мир Осень-Туманница – его пора. Начало увядания. Тогда он скинет старый прохудившийся плащ и ляжет во влажную, пропитанную дождями землю. А с приходом нового рассвета восстанет из своей могилы. Кожа его будет соткана из лунного света, глазами станут осенние звёзды, багряной листвой окрасятся губы. Пауки сплетут сияющую паутину для волос, и туман поделится белоснежным саваном. Неслышно он будет ступать по умирающей земле, и там, где пройдёт, раскинется мох. Мёртвая челядь напоит его росой, собранной с последних зелёных трав.