Неземная (часики моей жизни) - стр. 21
Позже, когда начался рабочий день, в кабинет зашла Лена и, увидев состояние подруги, решила промолчать, дабы не нагнетать обстановку. Молча поставила на стол приготовленные утром бутерброды и, обернувшись к кофемашине, принялась готовить напиток. Дуня, заприметив еду, скривилась, и рукой все отодвинула от себя, кладя голову на место контейнера. Есть ей не хотелось абсолютно, а вот сердце все сильнее и сильнее билось в тревоге. И продолжалась так, казалось, вечность, пока в одиннадцать дня не прозвучал звонок с неизвестного номера. Обычно Евдокия сбрасывала такие звонки, но сейчас был тот случай, когда она была рада любому номеру, главное, чтобы он принадлежал Алексею.
- Слушаю, - громче, чем следовало, произнесла она, в спешке поправляя взлохмаченные волосы.
- Евдокия? – послышался серьезный мужской голос на том конце трубки.
- Да, - ответила неуверенно, закусывая губу.
- Я брат Леши. Случилась авария, и он сейчас в больнице, номер скину в сообщении, приезжай, - попросил мужчина и, не дожидаясь ответа, сбросил вызов.
Оцепенев от только что услышанного, Дуня только открывала и закрывала рот, словно рыба, не в силах произнести хоть слово. Быстро схватив сумку, она буквально выскочила на улицу. Быстро глянув на пиликнувший телефон, прочитала адрес, который прислал брат Леши, и сразу же побежала к так удачно припарковавшемуся таксисту.
Пока ехали в больницу, Дуня успела набрать номер Лены и попросить подстраховать ее на работе, ведь она убежала, никого не предупредив. Лишаться работы и заработка не хотелось, но и спонтанный поступок был важнее, чем какие-то бездушные деньги.
Наконец-то добравшись до больницы, девушка, расплатившись с таксистом, набрала номер ранее звонившего абонента и, узнав у мужчины, куда идти, без проблем нашла нужную палату. Открыла белую дверь, и ее взору предстал бледный мужчина с перебинтованной головой. В руке была игла от капельницы, сам Алексей спал, а тишину нарушал лишь звук медицинских приборов. Тяжело вздохнув, Дуняша прошла к кровати, на которой лежал любимый, и, присев рядом, она рукой аккуратно коснулась его лба. Лешка неожиданно открыл глаза и, не обращая внимания на боль, улыбнулся своей девочке, и даже что-то неразборчиво прошептал. Девушка наклонилась, чтобы вслушаться в его слова, но мужчина оказался проворнее, и свободной рукой обхватил ее затылок, привлекая к себе ближе.
- Не плачь, родная. Такие глазки должны только сиять, - нежно прошептал Леша, и той же рукой принялся вытирать щеки.
Дуня даже не заметила, что плачет, слезы самовольно текли по ее лицу, а Алексей только больше хмурился от этого и, притянув девушку ближе к себе, принялся сцеловывать мокрые дорожки. Тихий плач перерос в громкие всхлипы, напряжение начало отпускать эмоции Дуни, и слезы полились ручьем. Алексей, поняв состояние любимой, только горше вздохнул, и, поглаживая рукой ее затылок, принялся успокаивать, шепча на ухо «шшш, моя милая, шшш». От нежных и заботливых поглаживаний ей становилось хорошо, и сердце наконец-то вернулось в свой ритм, от чего, казалось, камень с души упал.
Едва приподняв голову, девушка только заметила, что в палате они находятся не одни, в кресле около окна сидит молодой паренек лет шестнадцати и наблюдает за ними. Дуняше вдруг стало так неудобно, что она показывает свои слезы, и девушка, встрепенувшись, хотела подняться, но Леша не позволил, и только ближе прижал к себе: