Незавидный холостяк - стр. 35
— Все сложно, Майка, все сложно — заржал Кирилл и качнул пальцем ее безупречный локон.
— У тебя по-другому не бывает! — вздохнула она. — Так что, тусня? Мне с вами можно?
— Почему бы нет… Варвара, ты не против? — обернулся Кирилл ко мне. — Это моя старая подруга.
— Ннннет… — пробормотала я, разрываясь между «нет, не против» и «нет, не надо».
Но времени определиться мне никто не дал.
Никогда раньше не бывала в президентских люксах. Даже немного обидно, что он был размером как три моих квартиры. Одна только огромная гостиная с сапфирового цвета бархатными диванами и креслами, длинным столом человек на десять, гигантским телевизором на стене и барной стойкой — как полторы. А за открытыми дверями видно было не менее огромную спальню, ванную и гардеробную.
Майя деловито, как у себя дома, прошлась по номеру, включив кофеварку и чайник, проверив содержимое бара, переставив две вазы с живыми цветами и раздвинув занавески, за которыми открывался шикарный вид на Москву.
А вот дверь в спальню она, наоборот, закрыла.
Я медленно прошла в гостиную, положила букет на кофейный столик, села на бархатный диван и зачем-то погладила его, как кошку.
Оглянулась по сторонам…
В традиционном браке — очень, очень традиционном — я бы после свадьбы вошла в семью мужа и его дом — этот номер в отеле стал бы моим домом.
Я должна была бы принять образ жизни Кирилла, разделить его ценности, выучить привычки.
Пьет он по утрам кофе или чай?
Сколько времени проводит в душе? Выходит оттуда голым, в полотенце или в домашней одежде?
Застилает постель или оставляет проветриваться?
Мелочи, мелочи, мелочи… и более важные вещи.
Хочет, чтобы жена работала или вела хозяйство?
Делится с близкими своими проблемами или предпочитает казаться неуязвимым героем?
Собирается заводить много детей или жить для себя?
Все эти вопросы высыпались как-то разом в мою невыспавшуюся голову, и на меня навалилась невыносимая усталость.
Кураж, обида и веселое равнодушие, дернувшие меня за язык, когда я сказала «Все посмотрела, теперь идем жениться» покинули меня, оставив в растерянности и… в браке.
С Костей мы выясняли все вопросы постепенно.
От свидания к свиданию.
От объятий к поцелуям.
От болтовни под вино к серьезным разговорам о будущем.
Кажется, от немедленной истерики меня спас только стук в дверь.
Мужчина в строгой униформе вкатил в номер столик на колесиках. Майя порхнула разбирать его — готовые блюда и упаковки с едой на стойку, ведерко с двумя бутылками шампанского — на стеклянный столик у дивана. И тут же принялась намазывать хлеб маслом и икрой, резать фрукты, потрошить коробки и пакеты.
Она тут чувствовала себя больше дома, чем я.
— Ой, ничего, что я похозяйничаю, жрать хочу — умираю! — уже что-то жуя, проговорила она. — Почти сутки не ела, три заказа подряд и все с аналом! Вчера какой-то праздник жопы, что ли, был!
— Там стейки должны быть, — сказал ей Кирилл, выходя из гардеробной. — Пожарь на всех, что ли.
Он успел переодеться в серые спортивные штаны и черную футболку швами наружу — что ж, вопрос с домашней одеждой могу снять с повестки.
Женька, все это время фоткавшаяся на фоне панорамы за окнами, опустила телефон и уставилась на Майю во все глаза. Я тоже осознала наконец, что только что услышала.