Незавидный холостяк - стр. 24
— Ага.
— Так почему-то и думал.
Он смотрел на меня очень-очень внимательно, держа в одной руке бокал, а пальцами другой постукивая по рулю. Отпил глоток вина, провел языком по зубам — все это не отрывая от меня взгляда. Почему-то перестало хватать воздуха, хотя окно с моей стороны все еще было приоткрыто, но я вдыхала раз за разом и все равно не могла надышаться.
— Ты наелась? — Вдруг спросил Кирилл. — Десерт будешь?
— Еще и десерт есть?
Я стала закрывать один за другим контейнеры, передавать Кириллу, который убирал их обратно в пакет. Зато еще одну коробку он наоборот достал.
Внутри оказались слоеные трубочки, покрытые сахарной пудрой.
— Канолли с сырным кремом. По личному рецепту бабушки шефа… ну, он так утверждает. Хочешь?
Он подхватил двумя пальцами хрупкую трубочку с кремом и наклонился ко мне. Крем коснулся моих губ, я непроизвольно слизнула его и поймала взгляд Кирилла.
Что-то там пряталось, в глубине его зрачков. Вся серьезность, которой было так мало снаружи — будто скопилась внутри. Это было жутковато. С ним легкомысленным и светлым быстро так просто — а если нырнуть в глубину, вынырнешь ли обратно?
Я струсила. Опустила взгляд ниже, на упругие губы в окружении рыжевато-медной щетины. Наверное, колючая.
— Открывай ротик, — сказал Кирилл, и эти губы расползлись в лихой усмешке. — Буду кормить тебя кое-чем божественно-вкусным.
И я… открыла. Обхватила губами хрустящую трубочку из теста, скользнула языком, слизывая изнутри крем, откусила…
— Молодец… — полушепотом сказал Кирилл, улыбаясь. — Хорошая девочка.
От чего меня так кинуло в жар? От слов, от его тона, ласкового, но опасного где-то под этой лаской или от низкого голоса, от того, как медленно, растягивая слова, он это сказал.
— Еще? — Спросил он, поднося пирожное к моим губам.
Я даже не попыталась забрать его. Только послушно откусила кусочек. И еще.
Мотнула головой, отказываясь от следующего, но Кирилл цокнул языком:
— Нет, до конца. До последней… капли.
Я открыла рот, и он положил последний кусочек пирожного прямо мне на язык.
Сердце колотилось как бешеное, аж в горле.
— Вот и отлично… — сказал Кирилл, улыбаясь, и отстранился от меня. Он отряхнул руки от крошек, выудил из контейнера печеный помидор фаршированный сыром и принялся его жевать как ни в чем не бывало. — Ммммммм… Прекрасно. Но ты готовишь лучше!
Лицо горело, горло сжималось так, что не выдавить ни звука, мысли скакали, не складываясь в слова.
Я судорожно вдохнула.
— Я серьезно! — сказал Кирилл. — Зачем мне тебе льстить? В ресторанной еде, даже если готовит лично шеф, нет чего-то главного… Когда готовят лично тебе — это совсем другое.
Он болтал так, словно этой сцены с канолли просто не было. Будто она мне привиделась.
— Тебе не готовят? — Просто поддержала разговор.
— Некому! — Развел он руками.
— Ну… девушки твои… — я сухо сглотнула.
Где мое вино вообще? Я вцепилась в горлышко бутылки и дернула ее к себе, но Кирилл спокойно вынул ее у меня из пальцев и наполнил мой бокал.
— Большинство моих девушек готовить не умеет, их интересы лежат в других областях, — деловито объяснил он. Вылил последние капли и в свой бокал, отпил.
— Большинство? — удивилась я. — Сколько ж их у тебя?
Кирилл заржал и собирался что-то ответить — несомненно, очень интересное, но нас прервал зазвонивший телефон.