Незаметная мисс Валент - стр. 8
Миссис Валент поспешно позвала гувернантку и приказала ей забрать Луизу и Эдмунда, а сама удалилась в свои покои, чтобы переодеться в более скромное платье и более темных тонов. Посещать вдову в голубом утреннем платье было бы просто вопиющей непристойностью.
Когда недовольная Луиза и молчаливый Эдмунд, нехотя, покинули столовую, Хелен нарочно осталась сидеть за столом, чтобы побыть наедине с собой и поразмышлять о том, что натворила. Она не желала быть жестокой к миссис Уингтон, но почему-то, вдруг поняла Хелен, эта особа вызывала в ней желание подтрунить над ее ловкостью, медовыми улыбками и бестолковостью. Хоть девушки не имели ни одной беседы и даже ни разу не перекинулись ни словом, Хелен, наблюдавшая за рыжеволосой красавицей со стороны, насмехалась над умением последней расточать улыбки и находить для каждого доброе слово или комплимент. Ведь все это было просто изящной игрой. Хелен никогда не стала бы говорить лживые комплименты или вести беседу с неинтересными ей людьми. Но, возможно, именно эта лживость и фальшивость и делают мисс Уингтон звездой высшего общества, даже после того, как она вышла замуж за сына обычного банкира? Почему этой девице позволяется и прощается все, а саму ее окружают лишь восхищение?
«Но в чем я была неправа? Ее супруг так удобно покинул этот мир и оставил ей все свои богатства. Думаю, не я одна нахожу эту ситуацию подозрительной. – Хелен сделала глоток вкусного чаю. – И вот теперь меня заставляют ехать к ней и… И что? Что я могу ей сказать? Слова соболезнования? У нее имеются те, кто может ее утешить! Но эти чопорные правила приличия не дают покоя ни мне, ни ей. Должно быть, она подавлена, рыдает, убивается, но при этом ей требуется принимать десятки посетителей, желающих посочувствовать ее горю.»
– Хелен, ты все еще здесь? Сейчас же ступай и переоденься! Энн уже ждет тебя, а ты все не являешься! – вдруг услышала Хелен строгий голос своей матери, который тотчас прервал ее размышления и заставил подчиниться материнскому приказу. Но в свою комнату она поднималась медленно и с тяжелым сердцем.
Дом, который снимало семейство Валент, был довольно большим, но в нем был один большой недостаток: спальные комнаты были тесными и неуютными, а столовая и гостиная, наоборот – чересчур большими, и отапливать их было дорого. Но это был единственный особняк, стоящий на одной из приличных улиц Лондона, на который у мистера Валента хватало средств, поэтому его домочадцы молча сносили неудобства и были рады тому, что имели. Все, кроме Хелен: привыкшая к простору родного Брайстед-Манор, она чувствовала, как теснота этого лондонского дома душит ее, словно затягивая ее в жесткий корсет прежней эпохи, не давая ей набрать в легкие воздуха. Лестница, по которой поднималась Хелен на второй этаж, где находились жилые комнаты, поскрипывала, а обои на стене в некоторых местах пожелтели и выглядели весьма плачевно. По причине не лучшего состояния арендованного особняка, Валенты никогда не принимали гостей. Лишь изредка миссис Валент посещала ее давняя знакомая миссис Бранвелл, приезжавшая посплетничать и обсудить ту или иную особу.
Комната Хелен была маленькой, ее кровать – неудобной, жесткой и узкой, окно – слишком маленьким, картина на стене – слишком блеклой, но она знала, какую высокую арендную плату приходилось платить ее отцу, и она была благодарна ему за то, что он привез ее в Лондон. И она, и он, знали, что у нее имеется слишком мало шансов заполучить титулованного, богатого супруга, и все же мистер Валент устроил эту поездку, оплатил этот дом, при этом позволив поехать и Луизе с Эдмундом, а ведь он мог просто оставить их дома, в Брайстед-Манор, как это было принято у аристократов и джентри. Ее отец был ее героем, поддержкой и гордостью. Она была благодарна ему за все и готова была подчиниться любому его приказу, даже тому, что разбивал ей сердце – посетить миссис Уингтон.