Незаконнорожденный. Книга 2. В мире птицы мохо - стр. 34

Олиона вспыхнула и с ненавистью глянула на женщину.

– Ты еще получишь свое, мерзавка! – крикнула она, рванулась к ней и схватила ее за горло.

Вбежавшие солдаты с трудом оторвали руки Олионы от горла предательницы. Та надрывно кашляла и болезненно морщилась, держась за помятое горло.

– Спасибо, Ситацепа! – бесстрастно сказал Великий Магистр, – а теперь подожди в сторонке. Я высоко ценю твои услуги и сведения, добытые тобой. Скоро ты займешь подобающее тебе место.

– Верхом на колу, – зло добавила Олиона, – на котором будут сидеть все предатели своего народа вроде тебя!

Женщина низко поклонилась сидящим верховным жрецам, бросила злобный взгляд на Олиону и отошла в сторону.

– Итак, ты не желаешь отвечать про Хранителя. Я правильно понял? Но ты знаешь, где он. Ну что ж, в таком случае я выпью твой мозг.

Что-то вроде смеха раздалось из-под капюшона. Это было удивительно и страшно – вместо бесстрастного голоса слышать замогильный смех.

Олиона внутренне сжалась, понимая значимость этой угрозы.

– Не выпью в прямом смысле слова, как того желала бы прелестная Ситацепа, которая с радостью поднесла бы твою голову мне на блюде. Не правда ли, моя прелесть? – продолжил Великий Магистр.

– Я сниму ее голову и из черепа сделаю чашу потом, когда ее куриные мозги расплавятся под вашим взором, – хищно улыбнулась стоявшая у двери прекрасная ганпарка, – чаша будет напоминать мне о вашей милости, – она отвесила поклон в сторону Магистра.

– Она правильно сказала – расплавятся мозги, – продолжил Великий Магистр, обращаясь к Олионе, – я выпью всю твою память, все, что ты знаешь. И буду знать все про Хранителя. Но у тебя не останется ничего. Ты будешь как новорожденный ребенок. Но если ребенок развивается и с каждым мгновением познает новое, то ты будешь лишена этой возможности и навсегда останешься пустой безмозглой куклой, если я не отдам тебя Ситацепе. Твой вычищенный мозг никогда уже не примет ни капли нового. Ты хочешь этого?

Олиона молчала, крепко сжав губы.

– У тебя великолепное молодое тело. Ты могла бы составить пару Ситацепе и приблизиться ко мне. Поверь, я умею ценить женскую красоту, а моя милость воистину безгранична. Весь мир будет лежать у твоих ног, лишь только стоит тебе этого пожелать. Для этого немного надо – только ответь, где сейчас Хранитель и куда он направляется.

И снова ответом ему было презрительное молчание.

– Ну что ж, сказал Великий Магистр, – ты сама выбрала это.

Он встал и направился к Олионе. Великий Магистр оказался высокого роста, пожалуй, сравнялся бы со скандинавом. Холодом веяло от его фигуры. Даже солдаты, крепко держащие Олиону и не дававшие ей пошевелиться, и те поежились, отпустили Олиону, опустили глаза и, пятясь назад, вышли за дверь. Остальные жрецы, не вмешиваясь в происходящее, таили молчание, не двигаясь в своих креслах.

Великий Магистр подошел вплотную к Олионе и отбросил назад свой капюшон, взял пальцами ее за подбородок и поднял вверх голову. Она не сумела понять, какое у него лицо, потому что в упор на нее смотрели четыре завораживающих рубиновых глаза, принимая все ее внимание на себя. У нее было ощущение, что щупальца его глаз проникли в ее мозг и пытаются что-то нащупать в нем. В рубиновых глазах его не было ничего похожего на человеческие чувства. Ни закрыть глаза, ни сопротивляться этому проникновению не было никакой возможности.