Незабудки для бывшего. Настоящая семья - стр. 30
Отстегиваю ремешки на коляске, поднимаю его, трепетно прижимаю к груди, ощущая знакомое детское тепло и приятный запах молочка. Боже, какой он крохотный и легкий. Ковыряет пальчиками пуговицы на моей блузке, тащит в рот, но я перехватываю его кулачок. Надо же, материнская реакция все еще работает, хоть этот ребенок не мой.
- Нет, не надо это есть, - заливисто смеюсь, пальцем разглаживая суровую морщинку на маленьком лобике, когда Мишка хмурится. Кого-то он мне напоминает, но не могу понять, кого… Кого-то очень близкого. – Скажите, наш папа не оставлял смесь или хотя бы бутылочку с водой? Нам бы попить, - обращаюсь к администратору, не глядя на нее.
Я всецело сосредоточена на малыше, который сминает шелковую ткань на моей груди, дергает за вырез, пытаясь сорвать пуговицы с петель, настойчиво тычется в меня носиком. Поэтому не сразу понимаю, что мне отвечает знакомый мужской голос:
- В сумке.
На материнском автопилоте я успеваю сделать шаг к коляске, но тут же застываю на месте, растерянно прижимая к себе не своего сына. Как воровка на месте преступления.
Медленно оборачиваюсь.
На пороге, облокотившись о косяк двери, стоит Михаил, преградив своей огромной, мощной фигурой весь проем. Испепеляет меня пристальным взглядом, опускает глаза на ребенка в моих руках, смотрит на нас с необъяснимой тоской. Недоволен? Но я ведь просто хотела помочь… Судя по бледному лицу администратора, Миша давно наблюдает за нами.
Только сейчас я осознаю, что держу на руках и ласково обнимаю… ЕГО сына.
18. Глава 11
Михаил
Наверное, это сон… Другого объяснения моему внезапному помешательству я не нахожу.
Я просто вырубился в кабинете в разгар ожесточенных разборок, а сейчас мирно сплю и… вижу ее.
Она призрак, который преследует меня, как серийный убийца. Мечта, которой не суждено сбыться. Девушка, которую я сам себе придумал.
В этот раз ее образ совершенный, как изображение Мадонны с младенцем на груди. Все части пазла наконец-то на своих местах и гармонично собраны в идеальную картину. Даже требовательный Мишаня принимает ее, притихнув после громкого, истошного крика, отголоски которого долетали до второго этажа. Я мигом спустился, чтобы успокоить сына, но с удивлением обнаружил, что здесь прекрасно справляются без меня.
- Ми-ишенька, - льется нежный, мягкий женский голос. Родной до боли. Взрывает барабанные перепонки, врезается острым ножом в сердце, разрывает натянутые нервы. Выпотрошив меня и вывернув наизнанку, он перерастает в заливистый смех.
Это точно сон… Поэтому я стою на месте, как каменный столб, и не рискую пошевелиться. Не дышу, чтобы не спугнуть. Любуюсь, чувствую, впитываю каждую секунду, пытаясь растянуть ее в бесконечность.
Черт возьми, сейчас я особенно сильно не хочу просыпаться! Гори огнем моя реальность, если в ней нет ее… Сияющей блондинки, которая наполняет светом все, к чему прикасается.
- Нет, не надо это есть, - ласково звучит, почти нараспев, когда Мишка пытается прильнуть к небольшой, теплой груди, настойчиво дергая пальчиками пуговицы на смятой, обслюнявленной блузке.
Теперь это наша общая галлюцинация, одна на двоих. Такая по-домашнему уютная, искренняя, заботливая… Мы не сможем ее забыть, хотя отпустить надо.
Эта мамочка чужая, Мишань. Не наша.
– Скажите, наш папа не оставлял смесь или хотя бы бутылочку с водой? Нам бы попить, - просит она, не поднимая глаз. Ее мягкий, добрый взгляд устремлен на ребенка.