Незабудка для дикого - стр. 9
– Мама, комар! – вертится Катя испуганно.
– Ми! – куксится Илья и показывает на перепачканную йогуртом футболочку.
– Убери комарика, мама!
Чувствую, как губы начинают дрожать. Всхлипываю и быстро вытираю сорвавшиеся с ресниц слезы.
– Я сейчас спущусь. – обещаю детям и подползаю ближе к краю, аккуратно смотрю вниз. Теперь кажется очень высоко!
А еще строительный хлам внизу – реальная перспектива переломать ноги. Или – еще хуже – спину. Переползаю туда, где, на первый взгляд, нет опасных завалов. Руки то и дело скользят по влажному после дождя мху, богато наросшему с этого края дома. Подскальзываюсь и вскрикиваю, пытаясь поймать баланс.
А еще надо развернуться ногами к краю, сползти пониже и, свесив их, спрыгнуть. Так будет лучше. Наверное. Метра полтора-два всего падать. Не страшно. Подумаешь, ногу подверну. Это же не смертельно?
– Катюш, принеси из дома одеяла и подушки, – прошу дочь.
– Там кто-то шуршал.
– Это я шуршала, Катюш. – всхлипываю в отчаянии.
– Мне страшно.
Дочке всего три года и я не могу ее убедить, что дома ей нечего бояться.
– Ладно, хорошо. – успокаиваю сама себя и закрываю глаза. – Полтора метра. Всего полтора метра.
Медленно разворачиваюсь ногами к краю, встаю на четвереньки и начинаю пятиться назад, то и дело оборачиваясь.
Добравшись до самого края крыши, отрываю от нее одно колено и медленно тяну ногу вниз. Внезапно вторая нога едет следом за первой и я, взвизгнув, цепляюсь пальцами в шифер, пытаясь удержаться. Нижней половиной тела вишу в воздухе и больно врезаюсь животом в шифер, скребу пальцами по кровле, пытаясь зацепиться покрепче.
Кажется, одно неловкое движение – и я полечу вниз.
– Мамочка! – вскрикивает дочка.
– Стойте! Не подходите ко мне! – рычу.
Упираюсь мысами в стену и всеми силами пытаюсь задержать падение, но все равно медленно соскальзываю. Потому что крыша косая и скользкая, а попа – тяжелая.
8. Глава 8. Крыша
– Держись! – раздается внизу знакомый голос, и я едва не разжимаю руки от неожиданности.
Рядом раздается гулкий удар о стену и, спустя несколько невероятно долгих секунд, я чувствую, как мои ступни упираются в опору.
– Слезай. – командует незнакомец.
Пытаюсь встать на дрожащие ноги, но вместо того чтобы двинуться по подставленной лестнице вниз, я отталкиваюсь от деревянной ступеньки и забираюсь обратно на крышу. Тело бьет крупной дрожью, а в глазах темнеет.
– Эй, ты куда? – слышится тихий смешок, и я оборачиваюсь.
– Я не могу. Я боюсь! – всхлипываю.
Мужчина растерянно проводит пятерней по своим короткостриженным волосам и, вздохнув, переставляет лестницу выше.
– Комааарииик, мааамааа! – начинает тихо выть Катя, вытянув ко мне руку.
– Ми, мааа! – вторит ей Илюша, дергая себя за футболку.
Смотрю на них и сжимаю зубы, чтобы не разрыдаться в голос.
Незнакомец оборачивается на меня, потом на моих детей, медлит пару секунд, а затем быстро подходит к Кате, берет ее за вторую руку и хлопает комара.
– Вот так. И все. Видишь? – показывает ей ее ладошку. – Убила.
Катя зависает с открытым ртом, глядя на свою ладонь.
– Пошли, – подхватывает он моих детей на руки и быстро уносит за дом.
– К-куда? – шепчу осипшим от волнения голосом и, неуклюже развернувшись, несмело опираюсь на ступеньку. – Подождите!
Ноги дрожат от напряжения, когда я делаю первый шаг. Уши закладывает.