Невский без секретов. Были и небылицы - стр. 14
В последнее время здесь снова стали хоронить видных горожан – тут покоятся историк Лев Гумилев, первый мэр Петербурга Анатолий Собчак, убитые киллерами вице-губернатор города Михаил Маневич и депутат Госдумы Галина Старовойтова.
Особая часть Никольского – захоронения церковных иерархов и монахов Александро-Невской лавры. В их числе нельзя не назвать трех митрополитов – Антония (управлял столичной епархией в 1898–1912 годах), Никодима (был митрополитом Ленинградским и Новгородским в 1963–1978 годах, считался одним из главных кандидатов в патриархи) и Иоанна (возглавлял епархию в 1990–1995 годах).
Отметим и еще одно обстоятельство: Никольское кладбище стало настоящим пантеоном первых русских авиаторов. Сколько прославленных летчиков начала XX века нашли здесь последний приют! Прославленный Сергей Уточкин, не менее известный Всеволод Абрамович (установивший множество рекордов и совершивший первый в русской авиации международный перелет), печально знаменитый Лев Мациевич, ставший первой жертвой русской авиации…
Лев Макарович Мациевич погиб в Петербурге осенью 1910 года во время показательного полета на Всероссийском празднике воздухоплавания. Журнал «Нива» сообщал тогда своим читателям подробности произошедшего: «Аппарат Мациевича… приняв ненормальное вертикальное положение, стал быстро опускаться вниз. Затем от аппарата отделилась маленькая черная линия и, опережая падавший Фарман, понеслась к земле… Тело тяжко ударилось о землю, отскочило на сажень вверх и снова упало. И все поле ахнуло от ужаса… Тело несчастного авиатора превратилось в мешок переломленных костей… На месте падения образовалась довольно глубокая выбоина, сохраняющая форму человеческого тела».
Похороны летчика состоялись через три дня, участие в траурной процессии приняли тысячи горожан. Надгробие Мациевича было исполнено по проекту талантливого архитектора Ивана Фомина; к счастью, оно сохранилось и поныне.
А вот еще от одного надгробия не осталось сегодня и следа. В 1916 году на Никольском кладбище была погребена Лидия Зверева, первая русская летчица. Одна из тех, кто не словами, а делами двигал женскую эмансипацию вперед.
Для нее авиация была делом всей жизни. «Еще будучи маленькой девочкой, я с восторгом поднималась на аэростатах в крепости Осовец и строила модели, когда в России еще никто не летал». Это слова из автобиографии Лидии Виссарионовны.
А уж когда в России начали летать на аэропланах, Зверева не могла остаться в стороне. Летом 1911 года она начала обучаться в гатчинской авиационной школе. В первый самостоятельный полет отправилась в августе. Летать, правда, в тот раз пришлось недолго: прямо над ней пронесся в небе другой «Фарман», и Зверева ушла на посадку. Самолет проверили, все оказалось исправно, и снова полет – на сей раз минут на двадцать.
Опыт она набрала быстро. Знаменитый летчик Константин Арцеулов вспоминал: «Зверева летала смело и расчетливо… Все обращали внимание на смелые мастерские полеты ее, в том числе и высотные. А ведь в то время не все, даже бывалые летчики, рисковали подниматься на большую высоту».
22 августа 1911 года Лидия Зверева сдала экзамен. А на следующий день получила диплом пилота-авиатора. Так и стала первой летчицей в России.
Летная жизнь ее была полна волнений и неожиданностей. Перед одним из полетов, например, кто-то насыпал в мотор ее «Фармана» железные опилки. Ей повезло, что полет был отменен, а иначе – не миновать бы гибели.