Невры - стр. 13

– вы не задумывались, почему кровь пьют только самки комаров? – спросил он, войдя в комнату, – о-о-о, да вы уже спать собрались… Ну тогда я ещё пивком шлифанусь, – он вышел на веранду и достал из-под пола прохладную баночку пива. Пшикнув клапаном он сделал несколько глотков, потом сморщился и громко рыгнул, после чего вернулся в комнату, – я свет выключаю?

– да, мы спать, – ответил Денис.

Борис щелкнул выключателем и, подсвечивая себе смартфоном, поплëлся к дивану. Он воткнул в уши наушники, поставил баночку на подлокотник дивана и открыл в телефоне книгу Набокова «Приглашение на казнь». Ссора с Юриком как-то сама собой растворилась, поблекла и ушла на второй план, в голове приятно гудело, его мысли заполнило знакомство с Валентиной. Через полчаса Борис заснул, сидя на диване с пустой банкой в руках, голова его запрокинулась на спинку дивана, и он мерно негромко захрапел.

Денис стоял напротив колодца, в полной уверенности, что ему необходимо туда заглянуть. От колодца исходил странный гул, разбитый на короткие, словно биение огромного сердца, промежутки. Парень робко подошёл, взялся за металлическую ручку дверцы и потянул крышку на себя. Раздался тонкий скрип ржавых петель, и перед ним открылся чёрный зев туннеля со слабо мерцающим серебряным диском водной глади внизу. Денис увидел, как в круг воды вторгается его тень, слабо отражается, повторяя почти неразличимые черты лица. Они размывались и менялись на колыхающейся поверхности холодной колодезной воды, и Денис уже не мог узнать себя в далёком отражении. Вдруг вода начала стремительно прибывать и подниматься всё выше и выше, поглощая своей массой бетонные кольца колодца, и, когда до водной поверхности уже можно было дотянуться рукой, Денис понял, что отражение не его, это и вовсе не отражение, кто-то был под водой. И вдруг, взорвавшись водопадом брызг, на Дениса из колодца выпрыгнул огромный чёрный волк и крепко схватил его за шею когтистыми, огромными, как у медведя, лапами. Волк оскалил пасть и утробно зарычал, он начал притягивать к себе голову парня, злобно скаля зубы. Денис дёрнулся всем телом и открыл глаза. В комнате царила кромешная тьма, и только рассечённый перекрестьями оконных рам свет тусклой луны косыми прямоугольниками лежал на досках пола. Он сел в кровати и вытер со лба холодный пот, как вдруг, до его слуха донёсся всё тот же утробный рык из его сна. Через секунду он снова повторился, потом ещё раз, и ещё. Денис стряхнул остатки сновидения и потянулся, свесившись с кровати, за тапком. Метким броском он попал точно в сидящего Бориса. Тот хрюкнул, дëрнулся всем телом и открыл глаза.

– Боря, хорош храпеть, – прошептал Денис, – ложись спи.

– а, да, да, ложусь, – пробубнил Борис, перетёк в горизонтальное положение и мгновенно уснул. Денис повернулся на бок и уставился на раненного волка, падающего в снег в застывшей сцене на гобелене, пасть его была открыта в немом бессилии умирающего зверя. Показалось, что он поворачивает голову к Денису и заглядывает ему в глаза. Но глаза уже были запечатаны крепкими здоровым сном.

Радостный и отвязный вопль луженой петушиной глотки весело, разбивая вдребезги сладкий мятный сон, ворвался в спящую тишину комнаты. Три пары глаз открылись, и постояльцы заворочались в кроватях, растирая глаза кулаками, потягиваясь и зевая. В окна било яркое летнее солнце, разбавленное занавесками, находило просветы между ними, нагло наполняло своим жёлтым липким светом всё пространство комнаты. Борис сухо пожевал пересохшими губами, мелко кряхтя поднялся с дивана и побрёл на веранду. Взяв большую эмалированную кружку он поднял крышку ведра и, не глядя, зачерпнул. Кружка глухо цокнула о стены пустого вёдра. Вода закончилась. Пустая кружка, печально звякнув, вернулась на место, и Борис вывалился на залитое утренним солнцем крыльцо. От увиденного он потерял дар речи и тут же одним прыжком сорвался с места.