Невозвратный рубеж - стр. 6
Надев пижаму из тонкого хлопка, я по теплому камню прошлепала босыми ногами на кухню. На Малаккском полуострове всегда была комфортная температура – двадцать шесть градусов по Цельсию. Она редко отклонялась от этих значений, но большинство жителей полуострова предпочитали устраивать Северный полюс в домах, в офисах и транспорте. По этой причине я не расставалась с жакетами, а дома включала кондиционирование нечасто, радуясь теплу.
После водных процедур мне стало значительно лучше, и я надумала перекусить, прежде чем нырнуть в уютную постель. Но как только дошла до кухни – зазвонил смарткомм. Я оставила его в сумке, бросив ее на банкетке у входной двери.
С раздраженным вздохом я поплелась за устройством связи в коридор. По назойливому, непрекращающемуся звонку, я уже знала кто это. И проще было ответить, чем вынести его визит сегодня. А в том что он состоится, проигнорируй я сигнал, у меня не было никаких сомнений. К тому же я буду вынуждена выслушать претензии о том, что из-за меня он потратил свое драгоценное время. Это если не брать во внимание вопрос, почему я нахожусь здесь, а не в семейном жилье.
– Катарина, я доволен тобой, – не здороваясь, приступил к делу отец, едва я нажала иконку с зеленой трубкой. – Знаю, ты устала и не займу много твоего времени. Я вынужден улететь на два дня, уже еду в аэропорт. Обсудим открывшиеся нам возможности и расширение производства, когда я вернусь. Я горжусь тобой, дочь! Привет Давиду!
– Хорошо, пап! Скоро увидимся!
Когда я услышала сигнал о прекращении беседы, готова была сползти на пол от нахлынувшего облегчения. И в то же время горький яд растекался внутри отравляя. Первый раз я услышала от папы эти слова, но когда правда вскроется, все затмит разочарование, которое будет куда сильнее его кратковременной гордости. Отец лишь в очередной раз удостоверится, что женщинам место на кухне, а тем, кому повезло – у руки мужа. По его мнению – это достойная жизнь для женщин, таких как его преданная Астория, моя мама. Да, она добрая, любящая мужа и детей. Но совершенно бесхарактерная.
Но унывать было рано.
Первое: у меня появилось время выкрутиться. Контракт с Департаментом хозяйства можно спасти, я была не намерена опускать руки и так просто сдаваться.
Второе: отец не знал о том, что я уехала из семейного жилища. Когда он вернется, я всучу ему видео с развлечениями Давида и инициирую расторжение брака. Папа с натягом считал женщин полноценными людьми, но превыше всего ценил верность и договоренности. Мои обиды и травма обманутой жены навряд ли затронут его холодное сердце, но нарушенные условия брачного договора, включающего в себя верность, устроят взрыв, сравнимый разве что с атомным.
На взрыв я и рассчитывала, рискнув накормить своего мужа возбудителями. А Сильвия… я видела, какие жадные взгляды она бросала на Давида, думая, что я не замечаю.
Собственно, брачный договор и явился главной причиной, почему я вообще решилась на подобную авантюру. Мне было жизненно необходимо избавиться от навязанного брака, от которого я не могла открыто отказаться. Этот брак нужен был моей семье, но не мне. Два гиганта стали партнерами в развитии киборгизации людей. Идея отца преобразовать соперничество в сотрудничество воплотилась. Наш союз с Давидом стал гарантией доверительных отношений для двух прежде жестко конкурирующих сторон. Гарантия должна была стать незыблемой с рождением детей, что также являлось важной частью брачного контракта.