Невозможный - стр. 19

И ты не поверила ему.

Вдруг он спросил:

– Бэлка, скажи, может, я напрасно его не пустил? Может, ты хотела с ним переспать?

Ты растерялась. Вот так вопрос! Ты его никак не ожидала.

– Ты с ума сошел? Конечно нет! – возмутилась ты. И добавила: – спасибо, что не пустил. Я только боялась, что он тебя ударит.

– Он не ударил бы. Он же – боксер, а не гопота. А мы – не в равном весе.

Ты посмотрела на него. Он был абсолютно искренен.

– Ударить можно по-разному. Остерегайся его, – предупредила ты.

Вечером он пришел. Ты вышла в коридор, муркнула «привет» и собралась вернуться к прерванной работе. Но тебя что-то остановило. Ты вдруг поняла, что он не ответил, и повернулась к нему. Мальчишка с ожесточением сдирал свои конверсы, не развязав шнурки. Дергал замок «молнии» на куртке, но тот закусывал подкладку. Тебя это насторожило, и ты вспомнила, что у него сегодня был очень ответственный день: он ходил на какой-то судьбоносный кастинг. Ты подошла к нему, убрала его руки с замка «молнии», и, придержав ткань, осторожно расстегнула куртку. Он молчал. И как-то странно дышал. А у тебя не поворачивался язык спросить. Ты только понимала, что случилось что-то плохое. Сочтет нужным – сам расскажет. Ты это правильно решила. И все же не удержалась и заглянула ему в лицо. Он отвернулся. Черт! Кто-то посмел обидеть твоего мальчишку! Тебе захотелось обнять его, прижать к себе, но ты испугалась, что он разрыдается. Напрасно ты испугалась. Он справился с собой. А может, и вовсе не собирался рыдать. Просто выражение его лица было не знакомо тебе. Ушел в ванную и долго там плескался. Появился с мокрыми торчащими во все стороны волосами, с полотенцем, обмотанным вокруг бедер. Ты достала купленный днем специально для него такой же, как у тебя, белый банный махровый халат и протянула мальчишке.

Ты испугалась, что он уйдет к себе и завалится спать со всеми своими неприятностями. У тебя повышенная тревожность и буйная фантазия, сказала ты себе. Иди, выпей валерьянки, а-то грохнешься в обморок от переживаний

Но он пришел. Уселся на кухне в любимый угол и спросил:

– Покормишь?

Ты кормила его в тот день чем-то гурманским, вычитанным в книжке. И была страшно горда собой от того, что не поленилась угробить на кулинарные изыски полдня.

За чаем он наткнулся на твой взгляд и сказал:

– Ну, в общем, ты была права. Он ударил. Больно. Ниже пояса.

– Это из-за меня… – испугалась ты.

– Нет. Ты вообще ни при чем. Он готовил это заранее. Он, как я теперь понимаю, увидел меня в списке заявленных на кастинг, и выстроил план.

– Какой план?

– Я думаю, он специально таскал меня с собой по клубам, чтобы нас увидели вместе нужные люди. Так он мог им доказать, что близко знаком со мной. А сегодня он меня перед ними опустил.

Грубое слово резануло твой слух.

– Что за зековский жаргон? Что ты имеешь в виду?

– Он наплел им про меня чудовищные гадости и еще…

– Послушай, если у них есть уши, они услышали не только его гадости в твой адрес, но и тебя. Как ты поешь.

– Да знают они, как я пою. Но любой мюзикл делается под «звезду», которая исполняет партию главного героя. А главный герой – он. И он не хотел, чтобы я там был. И все рассчитал правильно. В общем, он прокомментировал им мое выступление, сказал, что моя техника – самопальная. А у меня – красный диплом, между прочим! Ну и еще разное…