Невозможность путешествий - стр. 9
Зато гости кричат и радуются как дети. У Гуровых, надо сказать, удивительно жизнелюбивый круг друзей. В Москве не странно быть странным и жить наособицу, а в Питере, видимо, странно, если ты не умеешь веселиться как ужаленный, пить без конца и уходить в запой, теряя контроль над временем и пространством. Видимо, все эти истории про разведенные мосты и алкогольные авантюры – прямо в точку. Вот все и радуются искренне и непосредственно… Блики фотоаппаратов, аплодисменты, марш Мендельсона, внезапный как майская гроза…
Люди, гуляющие внизу («обычные» туристы) замирают, словно увидели праздничный салют.
Поднявшись, Наташка попадает в окружение подруг, знакомится с самым активным и деловым ангелочком, Илья переговаривается с теткой из загса, которая, чинно рассадив сиятельную публику, начинает церемонию.
Она пафосно изрекает слова обязательной программы «властью, данной мне…» и про ячейку общества. Илья и Наташа стоят под цветочной аркой, им труднее всего – в отличие от гостей, им точно не уклониться ни от формальностей, ни от жалящего жара солнца.
Кириллова громко говорит «Да» и окончательно становится Гуровой. Снова выстраивается паровозик из поздравляющих, все торопятся поздравить молодых (посмотрите, как на солнце сияют их новые обручальные кольца!) и отойти в тень.
Наталья и Илья мужественно принимают цветы, подарки и поцелуи на самой что ни на есть солнечной стороне.
Возникает суета, появляется распорядительница с призывом:
– Начать фотосессию!
Ей только мегафона не хватает.
Действительно, грех не запечатлеться в исторических декорациях. Когда еще выпадет такая возможность – оказаться не вовне, но внутри. Чем все время от времени и занимаются, кучкуясь и принимая «изысканные и непосредственные» позы.
Но есть еще и официальная фотохроника – у молодоженов свой фотограф, у гостей – свой. Плюс две камеры, постоянно снующие между. У меня было желание запечатлеться рядом с бюстом Овидия, но от жары мне стало уже совсем нехорошо.
Лучше всех себя чувствовали ангелочки. Пока шла церемония, и все смотрели на молодых, тетка в синем платье набрала полные руки клубники и незаметно распределила между детьми. Не такая уж она, оказывается, и Карабасиха…
Позже, когда свидетельство о браке отдали мужу и гости растеклись по аллеям, дети уже не стеснялись брать ягоды, они строили уморительные физиономии, кидались фантиками и с удовольствием кривлялись, фотографируясь.
Позируя, Гуровы вместе со свидетелями и родителями уходят вглубь галереи, а я сбегаю по пандусу в парк, у меня здесь «есть одно дело»…
Мы были здесь с Таней и Айваром в конце мая, застав первый по-настоящему теплый день, поэтому на наших снимках все одеты достаточно тепло. По дороге мы купили в книжном «Голубое сало», только-только появившееся в продаже. В электричке читали вслух наиболее смешные места, пародирующие историю взаимоотношений Ахматовой и Мандельштама, Ахмадулиной и Бродского, смеялись. Помню, на соседней скамье сидела мама с дочкой, которой делалось внушение.
– Твоя главная задача – вести себя хорошо, – говорила она.
Отличный лозунг, мы потом долго им пользовались.
Малоэтажный Пушкин казался спокойным, пустым и тихим. Айвар любовался полуразрушенными, заброшенными особняками и мечтал здесь поселиться. Мы долго гуляли по парку, пока не уселись на лавочку возле пруда, напротив пустого постамента. Таня немедленно потребовала поставить ее на постамент, что мы и сделали.