неВойна - стр. 39

Второй парень выглядел старше своих лет. Футболка обтягивала крепкое тело с рельефной мускулатурой. Серые глаза смотрели спокойно и внимательно.

– А я тебя помню, – сказал он Антону. – Ты на третьем курсе на соревнованиях по боксу первое место отхватил.

– Постой, так ты ведь тоже тогда выиграл, только в полутяже, верно?

– Михеич теперь у нас в команде, – с гордостью сказал Даня. – Скоро чемпионат среди наших отделов, я на него поставил. Не забуду, как он меня в нокаут отправил на первой тренировке.

Он показал удар-двоечку.

– Ладно, букмекер, тебе какое мороженое взять?

– Холодное. Прикиньте, мой сын тут выдал: «Достань, говорит, папа мороженое из холодильника, чтоб оно расслабилось».

– Сколько ему? – спросил Сергей.

– Третий год. Только вижу его мало: сперва училище, теперь вот Группа, командировки.

– Куда? – спросил Сергей.

– Куда пошлют, – улыбнулся Даня. – Мы сами иногда только в самолете узнаем.

Михеев вернулся с мороженым.

– А тебя тоже из училища в «Альфу» отобрали? – спросил его Сергей. – Прямо вот так и предложили?

– Вообще-то я туда давно хотел. Мы с Даней почти по одной дорожке шли.

– Да, подхватил Даня, – у него отец военный – и у меня. Оба в Германии служили.

– Даня Суворовское закончил, – продолжал Михеев, – и я тоже, только он – в Минске, а я – в Киеве.

– Ты оттуда родом? – спросил Антон.

– Нет, я вырос на Алтае. Но отец считал, что Киевское училище – лучшее, поэтому мы должны учиться там.

– Вы?

– Нас трое братьев. В деревне шутили: нарожал себе командир солдат. А мы гордились тем, что мы солдаты, – улыбнулся Михеев.

* * *

– Подъем! На зарядку – стройся! – на пороге комнаты в деревенской избе стоял мужчина в спортивных штанах. Он повернул ручку радиоприемника, и в комнату хлынули звуки марша. Над детскими кроватями взлетели одеяла, в солнечных лучах заплясали пылинки. Толкаясь спросонья, трое погодков построились в шеренгу – по старшинству.

– К зарядке готовы, – доложил старший, Виктор.

– Напра-во! На разминку бегом – марш!

По будням дети занимались одни: отец уходил на работу рано. По выходным он совершал пробежку вместе с ними, приноравливаясь к короткому детскому шагу.

Летом бегали к речке, сигая с мостков в сонную студеную воду. Младший, Сашка, старался не отставать от своих братьев. Он никогда не просил их бежать помедленнее, и те, не оглядываясь, неслись во весь опор. Только в воде Виктор, помня строгий наказ отца, старался, чтобы все держались рядом: он, как старший, отвечал за других.

– До коряги и обратно! – скомандовал он и поплыл почти бесшумно, короткими движениями выбрасывая перед собой то левую, то правую руку. Позади него худощавый Никита, как всегда, перевернулся на спину и молотил ногами, оставляя позади себя пенистый след, как торпеда. Саша старался подражать старшему брату и делал мощные гребки, пытаясь опередить Никиту, чтобы брызги не летели в лицо.

После купания бежать домой было легко. Прибегали почти сухие – оставалось вытереть голову, переодеться и почистить зубы. Мама уже ждала их на кухне к завтраку.

Два года назад, летом 75-го, семья вернулась в Союз из Германии, где служил отец. Обосновались на Алтае, но вскоре пришлось снова переезжать – из одного отдаленного села в другое – вслед за новым назначением по службе. Мальчишкам на природе нравилось. Они целыми днями носились по окрестностям, играя в войнушку: выслеживали врага, устраивали засады на деревьях и в речных зарослях и стреляли жеваной бумагой из воздушки, которую соорудили из найденного в сарае старого велосипедного насоса.