неВойна - стр. 16
В роте командир подписывал увольнительные – до полуночи. Поезд у деда был вечером, и они целый день гуляли по городу. Заглянули в знаменитый дендрарий, полюбовались Тереком, посидели в кафе на улице Горького. Сергей много рассказывал об училище, он был на седьмом небе от счастья. Прощаясь на вокзале, дед снял с руки часы и отдал внуку.
– Меня они никогда не подводили. Пусть теперь тебе послужат. Будет о деде память.
– Я тебя никогда не забуду! – Сергей порывисто обнял деда. – И бабушку тоже! Вы столько для меня сделали!
Дед закашлялся.
– Ох и силен же ты стал! Чуть ребра мне не поломал, – он улыбнулся. Потом вдруг стал серьезным.
– Теперь ты своей жизни хозяин. Ты дорогу выбрал, тебе по ней идти. Найди себе хороших друзей, вместе и дорога легче, и с пути не собьешься. Непростые времена настают…
В тот год перед поступлением они с дедом не раз говорили на эту тему. Страна менялась. Это было заметно не только по передовицам газет, с которых не сходили слова «перестройка», «гласность» и «ускорение». Вдруг стали расти цены, вначале на алкоголь (это еще было понятно: Горбачев объявил беспощадную войну зеленому змию), потом почему-то на мясо, потом из магазинов пропал сахар (его скупили самогонщики, которые с энтузиазмом принялись восполнять дефицит напитков на прилавках). Наконец, совсем уж необъяснимым образом с полок стали исчезать мыло, конфеты, куртки, обувь… Вдвое подорожал бензин. Дядя Петя, шофер с автобазы, который на своем ЗиЛ-130 привозил им дрова, клял Горбачева и травил свежие анекдоты.
– Что такое: хвост длинный, глаза злые, а яйца – маленькие и грязные?
Он обводил сидящих за столом озорным взглядом – и через вахтанговскую паузу сообщал громким шепотом, как военный секрет:
– Очередь за яйцами по 90 копеек!
Он был не прочь опрокинуть стопку-другую «беленькой». Но никогда не напивался и не курил. У Сергея в классе курили уже почти все мальчишки.
– Серега, – говорил он, аппетитно хрустя маринованным огурцом, – никогда не кури, даже не пробуй – это такая зараза! Выпить иногда можно, но немного. И вина не пей, лучше водочки.
Рекомендация была излишней. Дед застолий не признавал, праздники отмечали скромно. К тому же детей на Кавказе за общий стол не сажали, во всяком случае, надолго. И Сергей не был исключением.
После ужина за столом проходил «семейный совет»: подводили итоги дня, обсуждали новости, намечали планы на завтра. Сергей любил слушать эти неторопливые разговоры «за жизнь». О политике почти не говорили, но газеты дед просматривал внимательно и, судя по всему, оптимизма передовиц не разделял.
Весной в «Адыгейской правде» была большая статья о суде над преступниками, которые в прошлом году взяли в заложники детей и учительницу и, угрожая сжечь их заживо, угнали самолет в Израиль6. Отложив газету, дед сказал в задумчивости:
– Вот откуда такие берутся? Вроде среди людей живут, а хуже зверей стали. И что им этот срок? Главный-то ихний три раза уже сидел, и что – исправила его тюрьма? В нем от человека-то ничего не осталось, одно обличье. Таких к стенке надо ставить – как фашистов, которые в деревнях людей сжигали.
Тогда Сергей впервые задумался: смог бы он кого-то убить? Даже такого подонка, как этот Якшиянц. Он долго ворочался в кровати, но так и не смог представить себе, как стреляет в живого человека.