Невосторженный образ мыслей - стр. 25
Появление в этой ситуации информации о «несогласованных» с президентом действиях Смольного, скорее всего, означает, что под влиянием протестной активности петербуржцев «наверху» серьезно задумались, стоит ли овчинка выделки, и не окажутся ли издержки властей при передаче Исаакия РПЦ существенно больше, чем получаемые ими выгоды.
При том, что вопрос о Исаакии вряд ли является для Кремля таким принципиальным, чтобы из-за него получать долгоиграющую головную боль (это не Крым, жесткость позиции по которому – одна из основ рейтинга Путина).
И при том, что не стоит переоценивать степень влияния РПЦ в Кремле и степень готовности Кремля во всем идти ей навстречу: участившиеся попытки РПЦ вмешиваться в светскую жизнь и выполнять роль нового идеологического отдела ЦК КПСС вызывают в обществе нарастающее раздражение.
А когда патриарх Кирилл заявляет, что возвращение Исаакиевского собора РПЦ в год столетия революции важно для примирения народа и «должно стать олицетворением согласия и взаимного прощения «белых» с «красными», верующих с неверующими, богатых с бедными» – необходимо констатировать, что все обстоит ровным счетом наоборот. И не только потому, что ни о каком «возвращении» говорить нельзя, ибо Исаакий никогда церкви не передавался, и даже православный царь в конце 19 века в этой передаче отказал. А и потому, что именно объявленные намерения передать Исаакий РПЦ это примирение разрушили, вызвав серьезные протесты.
Нынешний статус Исаакия, как государственного музея, где свободно (и при отсутствии аншлага) проходили службы, устраивал практически всех – никаких протестов не было. Никто в Петербурге не выходил на улицы, требуя прекратить в Исаакии богослужения, и никто не выходил на улицы, требуя выселить государственный музей. И неуклюжие обвинения противников передачи Исаакия в том, что они-де «готовят майдан» и «раскачивают лодку» тоже, что называется, пальцем в небо: «раскачивает лодку» в этой ситуации (как и в других) именно власть – принимая неразумные решения, без оглядки на общество.
Что дальше? При том, что никакого решения о передаче Исаакия формально еще нет и не может быть? И нет даже полагающегося для начала процесса официального обращения от РПЦ (о том, что его нет, мне сообщено в ответе губернатора Петербурга)?
Дальше – надо остановиться и думать.
«Сверху», как представляется, показали что вопрос обсуждаем. Что могут быть другие решения, кроме тех, о которых нам было заявлено, как о состоявшихся. Что власть готова к дискуссиям и компромиссам.
Каковым, заметим, является именно нынешнее положение Исаакия, как государственного музея, где идут службы, и именно это и может быть тем самым «совместным использованием», о котором нам говорят. И которое, как уже сказано, до сих пор устраивало всех.
Доставлены и оставлены
14 июня 2017 года
Бывают ситуации, когда надо выходить на «несанкционированный» митинг или шествие.
Когда акция необходима – потому, что нельзя молчать, а власть нагло отказывает в проведении акции или отправляет протестующих в заведомо непригодное место, – политики могут призвать выйти на улицу в «несогласованном» режиме.
Вот только, призывая к этому, они должны отвечать за всех, кого они зовут на улицы, а не только за себя.
А значит – они обязаны быть готовы к тому, что может произойти.