Невольница его величества - стр. 23
На улице на меня никто не обращал внимания, я опустила голову ниже, вцепилась в сумку и шла так быстро, как только могла. Видимо, поэтому и столкнулась с кем-то.
Конечно, я буркнула извинение, попыталась уйти, так этот тип догнал, пристал с расспросами, хотел познакомиться и никак не желал понимать, что знакомиться с ним не намерены.
Когда появилась Сиа, я, к собственному удивлению, вздохнула с облегчением. Пусть приказывает, пусть демонстрирует всем моё место, это хотя бы понятно. А её запрету говорить с другими студентами я даже обрадовалась. Она ведь ещё и добавила, что это приказ, а значит, теперь я просто не смогу никому ничего сказать. Вот и отлично, не придётся придумывать ответы на вопросы, которые рано или поздно обязательно будут заданы. Все же знают, что рабами становятся за преступления, и многие захотят выяснить, как именно я получила свой ошейник.
Но теперь всё. Никаких незнакомцев, никаких ответов, никакого общения. Только учёба.
Надеюсь, скоро на меня просто перестанут обращать внимание. Осталось как-то дожить до этого момента и не сойти с ума.
Глава 5. Выходные, бойкот и назойливый вергонец
Первая неделя в академии прошла для меня, как в тумане. Я ходила на лекции, выполняла задания за себя и за Сиалию, посещала столовую, но…
На занятиях я всегда садилась на задние ряды, подальше от остальных. В столовой выбирала самые дальние столики и всячески старалась оставаться незаметной. Меня всё ещё пытались цеплять, говорили гадости, ни капли не стесняясь, при мне же обсуждали мою рабскую персону. А я делала вид, что ничего не слышу. Всё равно никак не могла ответить, ведь Сиа приказала не разговаривать со студентами.
Те, кого я когда-то считала друзьями и подругами, сами старались держаться от меня подальше. Динара Кимтер, с которой я два года жила в одной комнате, при встрече просто отвела взгляд и сделала вид, будто никогда меня не знала. Ребята из моей старой группы иногда поглядывали с интересом, но подходить не спешили. Некоторые преподаватели старательно игнорировали моё присутствие на лекциях, но постепенно смирились и они.
К счастью, тему появления рабыни в академии довольно быстро заменили другие, более интересные события. К примеру, с нами теперь училась новоявленная супруга кронпринца Гервина – та самая принцесса Кэтрин, благодаря которой мне и позволили здесь остаться. Официально она числилась в нашей группе, но на лекции приходила за эту неделю всего несколько раз.
Однажды она села рядом со мной, попыталась заговорить, задавала вопросы, а я просто молчала. Пришлось даже написать на вырванном из тетради листе, что хозяйка приказом запретила мне общаться со студентами. Когда эрни Кэтрин прочитала это, на её симпатичном лице отразился настоящий гнев. Но мы обе понимали, что в данном случае помочь она ничем не может, да и так уже немало помогла.
После того случая её высочество больше со мной не заговаривала, но при встрече всегда здоровалась, а я отвечала ей улыбкой и кивком. Можно сказать, что именно она стала для меня главным светлым лучиком в этой академии.
Вторым обсуждаемым событием среди студентов стал приезд вергонской делегации. Эта новость оказалась столь невероятной, что поразила даже меня. Сиа же и вовсе причитала целый вечер.