Невинный цветочек для мажора - стр. 2
– Я уборщица. Заменяю Ефремову. Она должна быть у вас в списках, – он сканирует меня взглядом и опускает автомат.
– К Соболевым?
– Да, – стою, подняв руки вверх. Мало ли что. Меня не прельщает возможность быть расстрелянной на месте.
– Проходи, – охранник объясняет мне как добраться до нужного таунхауса. Я не впервые здесь. Мне часто приходиться заменять маму. Двери пятиметрового забора открываются.
– А, Лия. Опять что ли мама «заболела»?
– Ага.
– Хозяева вернулись из заграницы. И если они узнают, что у них убирается алкашка… – он осуждающе качает головой.
Проглатываю обиду. Трудно обижаться на правду.
– Это в последний раз. Честно! Нам очень нужны деньги. За квартиру нужно платить. Да плюс моя учеба.
– Ладно. Проходи. Вера покажет тебе фронт работы.
Увидев меня, полноватая женщина улыбается.
– Лилия. Какая ты красавица! Сколько тебя не видела?
– Полгода, – именно столько мама продержалась. А сейчас опять ушла в запой. Благо лето и я могу ее заменить без ущерба для учебы.
– Ну-ка, дай-ка погляжу, – она крутит меня. – Расцвела то как! – цокает языком.
– Да ладно вам, тетя Вера. Лучше скажите, что делать.
Три этажа. Двенадцать комнат. Последней остаётся комната в серых тонах. Мне впервые доверили убираться здесь. Вера пояснила, что это комната сына хозяев.
Я вытираю фотографию в серой рамке. Засматриваюсь на красивого парня. Брюнет, стильная прическа и соблазнительная улыбка. Парень как с обложки глянцевого журнала. Но я отношусь к таким настороженно.
В десять лет меня забрали в детский дом. И на мажоров я там насмотрелась. Короли мира. Они считают себя верхушкой цепи.
Приходил к нам один такой. Привез коробки шоколадок и считал, что мы должны землю целовать у его ног. К девчонкам приставал. А те дуры млели. Принца в нем видели и с радостью прыгали к нему в тачку. «Покататься».
Со мной такой фокус не прокатил. Когда мажорчик получил отказ, он его только раззадорил. И тот силком хотел меня утащить. А директриса сделала вид что не заметила. Лично ей папочка мажора много бабла отваливает. Ну я и прыснула ему в глаза дезиком. Потом ещё шины проколола. За что и отсидела в карцере детского дома сутки.
Ставлю фотографию на прикроватную тумбочку. В наушниках звучит трек Майкла. Луной походкой иду к двери, прихватив с собой стеклоочиститель и повернувшись прыскаю на стекло. Но его нет. Вместо стеклянной матовой двери стоит тот парень с фотографии.
– Твою мать! – матерится парень, и трет глаза.
– Ой, простите. Я нечаянно, – как же глупо получилось. – Пойдёмте, – беру его за руку. Пальцы у него горячие и приятные и сам он ничего такой. Подтянутый накачанный.
О чем я вообще думаю?
Как слепой котенок парень послушно идёт за мной. Настроив воду, беру его руку.
– Вот вода.
– Идиотка! Что ты устроила? – боже, он видел как я дурачилась.
– Мог бы дать понять, что я не одна, – надувшись, скрещиваю руки на груди.
– Мы уже на ты? – он часто моргает.
– Глупо называть на «вы» такого хама, – он смотрит на мои огромные губы, которые я тут же облизываю. В груди непривычно жарко, а щеки пылают. Он меня смущает. И он до чёртиков меня раздражает.
– А ты красивая. Откуда такой нежный Цветочек?– он со мной флиртует?
– С агентства. Я Ефремову заменяю.
– Я – Марк, – он вопросительно смотрит на меня.
– А я уже ухожу, – протираю стекло и забираю тележку с моющими.