Невинность в жертву - стр. 33

Хочется плакать от внезапно нахлынувших чувств. Они такие сильные, новые для меня, будоражащие, что я просто не понимаю, как их обуздать, как заставить их не рвать мою душу на части?

Утонув в мыслях, я даже не заметила, как дверь открылась и в комнату кто-то вошел.

— Ждёшь меня? — звучит властный, пропитанный холодком голос.

Миллиард острых мурашек пронеслись от затылка к пяточкам.

Дергаюсь от неожиданности.

Распахиваю глаза, как вдруг слышу суровый приказ.

— Нет, не открывай глаза.

И снова жмурюсь.

— Вижу, что ждешь, — тьму рассекает прохладный смешок. Я слышу приближение шагов. Моё сердце отбивает чечетку где-то в ушах. — Какое зазывающее у тебя бельишко, женушка. Я впечатлен.

Расслабляюсь, приоткрыв немного губки, испустив тихий стон.

Кажется, он не понял, кто перед ним на самом деле. Конечно, здесь темновато. Да и голос Рустама звучит спокойно, даже чуточку мягко. Хороший знак.

На полминуты в спальне воцарается тишина. Хищник Айдаров застывает точно напротив меня. Я его не вижу, но слышу частое, хриплое дыхание. Воображаю, как его черные глаза горят красным огнем, жадно рассматривая свою любимую добычу, как ноздри раздуваются, мощные челюсти сильно сжаты, а в центре ширинки вырос огромный бугор.

С этими мыслишками я даже немного вспотела и мои щеки запылали сильней.

— Ласкай себя, — током бьёт строгий приказ. — Но пока не открывай глаза.

— К-как? Что д-делать? — тоненько стону.

Как волнительно.

Я ведь никогда себя не ласкала.

С чего начать?

Стесняюсь.

Наверняка это будет нелепо.

Но мои трусики, несмотря на страх и стеснение, становятся мокрыми.

Ничего себе!

Я это прекрасно почувствовала между ножек.

Боюсь этого опасного мужчину, даже сердце, порой замирает от его вида, даже если я смотрю на него издали, но всё равно его хочу. И моё тело жаждет, раз щедро выделяет влагу.

— Пальчиками проведи по животу.

Несмело кладу ладони на плоский, стройный живот.

— Гладь себя. Двигайся к груди.

начинаю медленно двигаться.

— Смелей! Прочь стеснения! Я разрешаю. Разрешаю быть развратной, мокрой девочкой!

Ого, эти словечки добавили мне уверенности.

Ему невозможно отказать.

Он не мама, не будет ругать за грязные шалости!

Наоборот, я хочу с ним поиграть и заняться жгучей любовью сильнее всего на свете. Я готова душу дьяволу продать за ночь с ним… За возможность испытать то, что я испытала в день брачной ночи.

Я набираюсь уверенности, возбуждаясь, двигаю пальчиками уверенно и настигаю груди. Замираю.

— Твои сосочки уже твердые?

Голос Айдарова звучит всё ниже и ниже. 

— Ох-х, наверно.

— Болят?

— Да, болят.

— Покажи мне их. Отодвинь края лифчика…

Ныряю пальчиками под прозрачную, кружевную ткань и высвобождая на волю сразу два соска.

— М-м-м, торчат. Красивые сосочки. Теперь покрути их.

Но немного мешкаюсь.

Меня подгоняют, подбадривающие слова Рустама.

— Расслабься, Эльвира. Просто расслабься. Представь, что ты одна в комнате, если ты все еще меня стесняешься. Хочу, чтобы ты стала развратной. Просто отключи голову и наслаждайся этой ночью. Сегодня тебе будет очень хорошо, как никогда прежде. Ты больше не девочка, я тебя растянул, так что в этот раз больно не будет.

Сжимаю соски, чувствую укол внизу живота, который, к моему удивлению, отдается резонансом в клитор.

А-м-м, это приятно!

Я начинаю играть со своими сосками. Сначала осторожно, словно знакомлюсь с ними впервые, затем уверенно, вхожу во вкус, когда понимаю, что в этом нет ничего отвратительного. Напротив, я испытываю только положительные эмоции, безумно приятные!