Невинность на спор - стр. 13

Мама взглянула так, как обычно глядят на детей, когда они говорят ерунду. Но мне тогда показалось она скажет: «Ты и есть корова.»

На это было много намеков. Меньше ешь. Больше ходи. На твою грудь никогда не подобрать нормальный бюстгальтер.

То, что мне подходило, выглядело старушечьим, а то что выбирала мама жало со всех сторон.

Она вообще интересно подбирала мне одежду. Сначала мерили ее на меня, и когда она оказывалась тесной, мама с грустной, но прозорливой улыбкой забирала ее себе.

— Очень жаль, доченька. Красивая блузка.

Платье, комбинезон, футболка. А мне доставались широкие балахоны.

— Ну вот видишь. Тебе же удобно? — радовалась она, смотря при этом в зеркало на новую маечку и поправляя свои темные идеально уложенные волосы.

— Удобно, — устало вздыхала я, осматривая мешок, в котором выглядела огромной. Безразмерной. Уродиной.

— Да и зачем тебе вообще кружки? Учись. Тебе это очень нужно, — заявила она как-то, когда читала журнал и делала вид, что слушает мои стенания о баскетболе

— Нужно? – подняла я брови, потому что мама так и не пошла учиться. Она родила меня сразу после школы. А когда отец сказал, все-таки поступить, совершенно неожиданно родила Костю. Когда он пошел в садик, мама уже настолько привыкла к дому.

— Ну, дочка, — неловко рассмеялась мама, прижимая меня к себе и поглаживая по голове. Только вот ласки я уже тогда не чувствовала. – Мамы любят своих дочерей. И говорят, что они красивые. Но я не такая. Я тебе врать не буду. Чтобы потом какой-нибудь подонок не растоптал твоё большое и чистое сердце.

Подонок кстати, так и не появился на последней паре. Физкультура, о наличии которой в расписании я искренне недоумевала, уже подходила к концу.

Я, как всегда, сидела на дальней скамейке, правда все-таки переодетая в форму. Не потому что собиралась заниматься, а потому что так было правильно.

Но вот пялиться на выход в ожидании Марка, совсем не правильно. Еще не правильнее представлять, что же такого он мог придумать. И самое главное, почему, почему он это решил сделать?

Что им движет?

Неужели, только желание загладить свою вину? Или, может быть… Что-то большее?

Может быть те два дня и его симпатия мне не показались? Может быть он действительно считает мои губы сладкими, а глаза бездонными.

Между ног тут же заныло и стало влажно. Я сжала бедра, понимая, что мысленно окунаюсь в наш так и не состоявшийся поцелуй.

Его губы так близко, его глаза смотрят так пристально, словно он высчитывает какую-то задачу по высшей математике. И я теряюсь, плавлюсь, как метал, что растекается по венам, делая дыхание все глубже и прерывистей, а сердце, заставляя, заходится, словно от бега.

И я уже готова.

Да.

Да.

Готова ощутить на губах касание! Готова воспарить в небеса, исполнить долгожданную фантазию, как вдруг все разрушается его хриплым шепотом:

— Хочу, чтобы ты завтра пришла в универ в чулках. Порадуешь меня, Булочка?

12. Глава 11.

И я ведь тогда даже не задумалась над тем, как это звучит. Не поняла, зачем он это просит.

Я просто хотела сделать для него все. Чулки? Ерунда.

Хочешь, даже голой приду. Только побудь со мной еще пару минут. Смотри только на меня. Рассказывай о том, как ты выиграл очередной бой, как будто я не знаю... Как будто я не присутствую там и не слежу за тобой последние два года. Как будто я не изучила каждую интонацию, пробегающую на твоем лице. Как будто я не люблю тебя.