Невинная жена для мажора - стр. 15
Он берет из моих рук стакан с кофе, ставит со своим в подстаканники. Затем Серёжа корпусом переваливается на мою сторону, нарушив тем самым покой.
Его сосредоточенное лицо сейчас находится в считанных сантиметрах от моего. Пар из его ноздрей плотной дымкой врезается в мои губы, он смотрит на них. Пристально, как будто задумался о чём-то. А я двинуться не могу ни назад, ни вбок. Точно парализовало, только сердечко трепыхается внутри.
— Что ты так смотришь на меня? — спрашивает он вполголоса, расширенными зрачками бегая по лицу.
— Как? — почти беззвучно отвечаю, боясь даже моргнуть.
— Как будто мысленно умоляешь меня поцеловать тебя, — растягивает он свой надменный оскал, а в следующую секунду перед глазами появляется папка для документов.
В это время он доставал её из бардачка, а я уже все губы себе искусала из-за нервов, наивно предполагая, что сейчас будет нечто... Нечто омерзительное.
— Что за глупости? — кривлю рот в глупой усмешке.
Я переживаю, что на то, каким ярким пламенем стыда горят мои щеки сейчас, сбегутся местные бомжи для того, чтобы погреться.
— Ну, раз глупости, то держи, — бросает он папку на мои колени. — Я всё уже подготовил. Тебе осталось только вписать данные своего паспорта и поставить подпись. Ручка же у тебя есть?
— Ага, есть, — тряхнув головой, я лезу в свой рюкзак. В глаза бросаются пончики, о которых я совсем забыла. Достаю упаковку и передаю ему. — А это тебе, в качестве компенсации причиненного вчерашнего морального вреда.
Облизнувшись, он раскрывает упаковку. С соседнего кресла слышу, как его желудок распевает для меня благодарственную серенаду.
Проголодался, бедняжка.
Но я совершенно не ожидала, что вместо того, чтобы схомячить пончик самому, он заботливо поднесет его к моему рту. На салфеточке. Даже как-то мило с его стороны.
— Первыми пробу обычно снимают подопытные. Попробуешь? А то вдруг он тоже отравлен, — ржёт он в голос. Достаю ручку из рюкзака и трескаю ему по лобешнику, а тот уже хрюкает от смеха. Обхохочешься, блин, — Ладно, я пошутил. Подписывай, и мне ехать надо. Но спасибо, очень кстати. Прям неожиданно приятный жест.
Держу язык за зубами. Препираться с ним не хочу сейчас.
Открываю папку, кладу договор купли-продажи со своим паспортом на колени и начинаю выводить свои ФИО в отведенном поле, а они не выводятся.
Чернила перемерзли, пока я ждала его на улице.
— Дай сюда, — произносит он, увидев мои никчемные попытки расписать стержень на собственной ладошке.
Серёжа откладывает пончики, тянется ко мне и подхватывает мою руку, в которой я держу ручку.
Он подносит её к губам и дышит паром изо рта.
Горячее дыхание уже опаляет мою кожу. Кровь закипает в том месте, куда направлены струйки тепла.
Я завороженно наблюдаю за ним, а он теперь не сводит глаз с меня. И уже не дышит даже. Просто смотрит на меня из-под ресниц, положив подбородок на мою ладонь.
Аромат его парфюма или геля для душа творит чудеса. Он погружает меня в воспоминания.
Именно так пахла его постель, впитавшая в себя его же аромат.
Так пахла я, мои волосы и вся одежда, когда я вернулась домой, после проведенной с ним ночи, о которой он не помнит.
В безмолвной тишине и спокойствии проходит целая вечность.
Он улыбается уголками губ, а затем этими же губами тянется ко мне. Плавно, как если бы ждал от меня ответной реакции, которую он в итоге получает. Серёжа буквально вынуждает меня своими неожиданными действиями судорожно хватануть в себя воздух. Веки мои тяжелеют под грузом необъяснимого чувства и глаза сами по себе закрываются.