Невинная пленница - стр. 36

Что ж, придётся кое-чем пожертвовать. Артур, прости… Но вопрос стал ребром. Дело жизни и смерти. Придётся отдать свою невинность в оплату грехов отца. Наверное, свадьбе конец. Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь? Но, пойми, нет больше выхода!

Я медленно поднимаюсь с пола. Поправляю на себе платье, стараюсь, чтобы мой голос не дрожал:

— Я... невинна. Еще никогда не была с мужчиной. Я могу быть только твоей и…

Тагир хищно прищуривается. Бугор в районе ширинки выпирает очень сильно.

— Ты серьёзно? Ну надо же! — алчно сглатывает. — Папочка постарался и держал тебя в строгости?

— Да. Я берегла себя для будущего мужа.

Глаза хищника полыхают огнем жажды. Моя новость, бесспорно, заставляет задуматься подлеца. Он был уверен, что я уже давно не девственница. Рыкнув, Тагир снова обходит меня по кругу, как бы оценивает товар на прилавке. Присматривается, что-то решает в уме. А моё сердечко быстро-быстро барабанит в груди.

— Чистая девочка? Тогда это многое меняет. Но лишь временно.

Бандит замирает. Он такой высокий, как великан. Я вынуждена поднять голову вверх, так, как бы посмотрела на верхушки гигантских сосен, чтобы увидеть его чернющие глаза, пропитанные ядом.

Воистину опасный человек.

— Ну что ж, приступай к прямым обязанностям, — деловито хлопает себя по ногам. — Покажи, как сильно хочешь отсрочить казнь отцу. На что ты готова ради него, а? Малинка.

Малинка...

Надо же, помнит. Я готова целовать его руки и улыбаться от сладкого воспоминания,  промелькнувшего мгновенно.

— Малинка? Ты помнишь? — спрашиваю я.

— Я оставил тебя в живых не для болтовни. У тебя сочные, сладкие губки. Придётся пустить их в ход. Для начала… Хочу их на члене повертеть.

Я краснею.

Ну и выражения! Он и раньше не был джентльменом, но сейчас говорит нарочно грубо и проводит пальцем по корсету, искрящемуся драгоценными камням.

— Какое милое платьице! Свадебное…

Я киваю.

— Свадьбы не будет, Настя, — хищно угрожает бандит. — Платье, наверное, дорого стоит… Я хочу порвать его на тебе и послушать, как ты будешь глотку срывать от крика, насаживаясь на мой член… Всеми дырками!

Он запугивает меня. Намеренно словами жуткими хамскими обругивает! Не сможет он так поступить. Он не сделает мне больно. Он не такой… Тагир другой!

Утешаю я себя, но тут же слышу грубый приказ и вижу, как руки головореза падают на ширинку штанов.

Чиркает молния. Шелестит одежда. Мои зрачки расширяются, когда я вижу, как из оков одежды на волю вырывается его огромное достоинство. Оно раскачивается перед моим ошарашенным лицом, как вражеское копьё, готовое рваться в бой.

— На колени! Шире рот.

Хочется съязвить что-то в ответ. Это будет опасно, но я уже в край дурею и воспринимаю происходящее, не иначе как ролевую игру. Потому что помню Тагира совершенно другим. Нежным защитником. Отважным героем, что не прошёл мимо попавшей в беду девушки. Хоть и предателем, сдавшим меня отцу, по вине которого меня заперли на год в закрытое заведение для благородных девиц.

О, нет! Это был не институт… а колония строгого режима, где из меня каждый день выбивали дурь.

Думаешь, ты один страдал? Тагир не слышит мой вопрос, но я всё равно говорю с ним мысленно.

Нет. Я настрадалась не меньше.

Особенно, когда меня коленями на горох ставили. И выжигали татуировку пантеры на животе, которую я набила из ненависти к отцу. Ещё и перед тобой ею хвасталась!