Невинная овечка для волка - стр. 15
– Война будет, – я тяжело вздыхаю. Он прав. Нужно думать о своей стае.
– Что ты хочешь вместо нее?
– Так сильно понравилась? – скалится Артур, а сам уже прикидывает: как бы побольше с меня содрать. – Глобал ин Корпорейтед. Я пытался его перекупить, но ты меня обошел.
– С ума сошел? Я за год столько бабок в него вложил!
– Знаю. Это будет достойная компенсация за репутацию Альфы. Ты меня ударил, не дал поквитаться с девчонкой. А она меня чертовски сильно завела.
– Черт с тобой! Забирай. Утром юристы составят договор о передаче, – мы пожимаем руки.
Артур уходит довольно насвистывая.
– Виктор, – хмуро посмотрел на меня Герман. – А как же Инга?
– Проследи, чтобы с ней ничего не случилось. Лес переполнен озабоченными волками, а она в охоте.
– А вы?
– А я за Женей. Успею запереть ее в замке до затмения и вернуться к брачной ночи.
Бегу по запаху Жени. Нежный аромат ее кожи шлейфом вьется между деревьев.
Прикрываю глаза, затягиваюсь как наркоман.
Волк беснуется, с нетерпением рвётся на волю. Проснулся сволочь. Как выполнить свое предназначение и стать парой Инге, так его невозможно было выманить, а тут прямо рвется в бой. И не смущает даже то, что она просто человек.
Нет, с такой низшей расой у меня никогда связи не было и не будет.
Далеко она убежала, а когда понимаю, что след ведет в наше тайное место силы, раздражаюсь еще больше.
Нога человека не должна ступать на эту землю. Это волчья святыня. Наше культурное наследие.
Здесь впервые был обращен человек в волка. Князь Вознесенский сюда приходил, просил помощи у древней магии, когда была война с враждебной стаей. И впервые девушка ступит на эту землю.
Что ей не сиделось под надзором папочки? Продолжала бы следить за мной, как делала весь этот год. Что сюда то приперлась? Найду – прибью мерзавку!
Вокруг места силы возвышаются камни. И на самом высоком – моем троне, лежит перепуганная Женя. Камень украшен разноцветными цветами и мягкой травой, в которой мы любим валяться. Наше брачное с Ингой ложе.
В самом центре посадили сныть, пырей и осоку, на случай если волчица проголодается после тяжелой брачной ночи.
В той земле откуда она, это деликатес, а у нас же сорняк, растет на каждом шагу.
Вдалеке раздается волчий вой, Женя всхлипывает, и зажимает уши руками.
Я поднимаюсь к ней.
Свернулась клубочком, кожа покрылась мурашками, лежит, дрожит повторяя одно и то же:
– Пожалуйста, уходи. Не ешь меня.
Весь мой гнев и злость пропадают как по мановению волшебной палочкой. А в груди, где после смерти жены была пустота, тревожно ёкает.
– Жень, – трогаю ее за коленку. – Не бойся.
Она вздрагивает и смотрит на меня глазами цвета темной стали, почти черными. Блестящими от непролитых слез.
– Это я. Все хорошо. Пойдем… – договорить не успеваю. Она виснет у меня на шее.
– Виктор, – утыкается носом в рубашку, – вы живы. Я так боялась, что вас съели.
Я позволяю себе погладить ее по мягкому шелку волос. Впервые хочется снять перчатки, когда рядом человек. Почувствовать ее кожей.
– Пойдем в замок.
– Нет! Там волки! Кругом волки! Он гнался за мной, клацал зубами, рычал так что меня до сих пор трясет, – чувствую. Ее страх впрыскивает в кровь дикую дозу желания. Прижимать ее к себе – становиться невыносимой пыткой. Она не подозревает, что в руках главного волка, которого она действительно должна бояться.