Невинная для победителя - стр. 9

– Ты как здесь оказалась, Даша? – смакую ее имя на языке, и его обдает сладкой кислотой, по новой зажигая мою кровь.

– Не знаю, – тихо отвечает она, и кристальная слезинка выкатывается из уголка глаза. Стекает по щеке и капает на халат, в который она завернута. Розовый с гребаными зайчиками. Пиздец! Такой крошке здесь не место.

Вспоминаю, как смотрел на нее на экране перед боем, и съеживаюсь от того, что не могу сделать с ней все то, что хочется. А хочется мне таких запредельных штук, что сводит в паху.

– У вас… – она облизывает губки, и я сглатываю. – У вас бровь рассечена. – Пробую пальцами, проходясь по засохшей кровяной корке, и шиплю. – Кровь уже не течет. Я… – отводит глаза в сторону. – Ночью текла. Я промокнула полотенцем.

Прослеживаю ее взгляд и смотрю на брошенное на пол небольшое серое полотенце в пятнах крови.

– Спасибо, – киваю хмуро. Мне не надо, чтобы она помогала мне! Мне надо, чтобы дала.

Я не успеваю ничего больше сказать, как бряцает замок, и тяжелая дверь открывается. На пороге док. Он окидывает нас с Дашей взглядом и ухмыляется. М-да, картинка та еще. Я голый с куском одеяла на бедрах, а испуганная девочка сидит на табуретке в самом углу в розовом халате до колена.

– Доброе утро, – бодро здоровается Олег и заходит. За ним тут же закрывается дверь. Док ставит на кровать небольшой медицинский чемоданчик, бросая заинтересованные взгляды на Дашу, а мне внезапно хочется вырвать ему глаза, чтобы не пялился на нее.

Док сидит здесь уже пятый год. Поговаривают, что за его заслуги перед Золотым пиком ему скостили срок и позволяют периодически видеться с кем-то. Никто здесь не знает, женат ли он. Или, может, у него есть постоянная девушка. Он слишком закрыт, если касается личной информации. Будь у меня комп, я бы уже все знал о нем. Но компа у меня нет, да и похер мне, какая у кого личная жизнь. Меня моя интересует.

– Попустило? – спрашивает Олег, склоняясь надо мной и оттягивая мои веки, чтобы рассмотреть зрачки.

– Почти.

– Не пережестил? – тише спрашивает он.

– Хер его знает, – отвечаю, бросая взгляд на Дашу. Она смотрит исподлобья, сжимая полы халата.

– Бровь надо заштопать. Лучше было бы вчера, но я был занят.

– Кто не выжил?

– Костолом, Морда и Седой. Про Быка ты и без меня знаешь, сам его замочил.

– Халк?

– Нормально все с ним. Пара ребер сломана, но будет жить. Давай зашьем. – Док поднимает шприц, из иглы брызгает жидкость. – Обезболим. Вчера на адреналине и так бы зашил, а сегодня уже нет. Закрой глаз.

Прикрыв глаз, позволяю обколоть бровь, а сам не свожу взгляд с Даши. И что мне теперь с ней делать? По правилам девочка моя на неделю. Блядь, мне с ней стихи Блока обсуждать? Она выглядит так, будто тронь я ее, рассыплется. Черт! Так сильно хотел эту девочку, а теперь боюсь притронуться!

Пока Док шьет, наблюдаю за красоткой. Она не совсем юная. Есть шанс, что даже совершеннолетняя. Но есть такие девчонки, хер определишь, сколько ей лет. Интересно, как их сюда доставляют? Говорят, не все из них выживают. А те, кто выжил, потом легко могут оказаться в руках остальных заключенных. И не факт, что смерть – это худшая участь в таком случае.

– Шахов приезжает, – тихо говорит Олег. – Я слышал, как Зотов отдавал распоряжение встретить его. Будешь что-то с этим делать?