Невинная для Лютого. Искупление - стр. 3

– Это кот? – Разглядывая картинку, добавила: – Очень похоже.

– Это лошадь! – обиженно буркнул он.

– У, – протянула я и погладила мальчика по голове: – Это очень ласковая лошадь с мягкими копытами. Папе очень понравится такой подарок…

– Я рисую дедушке, – возразил Саша и поднял на меня глаза: – Он обещал научить меня кататься верхом, сразу как разрешит врач.

– Обещал, значит, научит, – подтвердила я. – Дедушка зря слов на ветер не бросает. Хочешь, я почитаю тебе про лошадок?

Саша тут же бросил карандаш и, пересев на кровать, выжидательно посмотрел на меня. Он почти не разговаривал, мало ел и боялся мужчин… Лишь моему отцу каким-то загадочным образом удалось отвоевать уголок в сердце ребёнка.

Но мальчик всё равно никого близко не подпускал. А первым делом, когда его привезли, потребовал отдельную комнату. У меня было ощущение, что это была мечта – своя собственная комната. Поэтому я попросила всех спрашивать разрешения у мальчика, прежде чем туда зайти. Чтобы никто не врывался в мечту Сашки, не топтал его чистую душу. Чтобы у сына был уголок безопасности.

Да. У сына. Я теперь жена Берегового, а Саша его сын, а, значит, и мой.

– А можно, – прервал он меня, – я почитаю? – Кивнул на мой живот: – Ей.

Я улыбнулась и протянула книжку. Буквы там большие, справится. Мы с Лёшей очень удивились, когда узнали, что малыш уже читает. Умненький.

Саша медленно, спотыкаясь, принялся важно читать по слогам, а я тихонько гладила его по волосам и молча благодарила за любовь к нерождённой ещё девочке.

В дверь постучали, и я вопросительно посмотрела на Сашу.

– Войдите, – важно разрешил он.

Заглянула Ира:

– Врач приехал. Что сказать?

Я сжала ладошку мальчика и поднялась:

– Мы спустимся. – Ира кивнула и закрыла дверь, а я повернулась к Саше и спросила с улыбкой: – Я попросила, чтобы прислали тётю-доктора. Ты же поговоришь с ней?

– Я не боюсь, – раскусил меня ребёнок. – Пошли.

Но руки моей не выпускал до тех пор, пока доктор, вывалив на нас неприятные вести, не ушла. Я устало присела на стул и посмотрела в окно. Заметив приближающийся чёрный джип, сказала Саше:

– Твой папа вернулся.

Мальчик бросил играть с Рыжуней, которую Лютый по моей просьбе привёз сюда, поднялся и заявил:

– Я пошёл рисовать!

И убежал наверх. Я лишь вздохнула. Как же помочь Саше наладить отношения с отцом? Мальчик не только не признаёт его, но даже откровенно боится.

Поднялась и пошла встречать мужа. Лютый, сняв пальто, обнял меня и, обдав запахом бензина и сырой земли, невесомо прикоснулся губами к моим. Опустился на корточки и, положив ладони на живот, который по сравнению с лапищами мужа смотрелся не таким огромным, поцеловал его.

Дочка пихнула его ладонь изнутри меня, и Лёша устало улыбнулся.

– Ты в порядке? – заволновалась я.

Лютый молча поднялся и прошёл к столу. Налив стакан воды, залпом осушил его. Я вздохнула:

– Врач приходил. Диагноз подтвердили, у Саши астма. Но… – всмотрелась в лицо мужа. – Расскажи. Я же вижу, что ты встревожен.

Он обвил меня руками, осторожно сжал в объятиях и шепнул:

– Всё будет хорошо.

Завибрировал в кармане телефон. Я достала его и, глянув на номер, похолодела.

– Не будет.

Через неделю после хорошей новости о том, что Саша жив, мы забрали его из интерната. Сын стал другим – вытянулся, волосы отросли, глаза стали больше, взгляд осмысленней, но и холоднее. Он воспринимал меня не как отца, а как чужого дядю. Первые дни совсем шарахался и убегал, не давался в руки, пугливо сжимался. И это безумно ранило.