Невинная для грешника - стр. 10
Не могу больше сдерживаться, витая в облаках. Грубо хватаю Алю за волосы и насаживаю ее поглубже, активно двигая бедрами навстречу. Кончаю и тут же оставляю клоунский из-за растекшейся помады ротик.
Открываю глаза и наблюдаю, как она вытирает остатки моей спермы с губ. Почти всю проглотила — профессионалка, но не в нужной мне области.
— Гримерку освободишь к вечеру, а расчет можешь уже сейчас получить в бухгалтерии, — режу я по живому, ну или резко сдираю пластырь, если хотите.
—Ты серьёзно, Арс? — обалдевает она, готовясь закатить мне истерику.
Вот только бабских истерик я сроду не терпел, и сейчас начинать не собираюсь.
— А ты думала, если потрахиваешься с боссом иногда, то можно не соответствовать требованиям? — бросаюсь я в бой.
— В чем я не соответствую? — допытывается в быдло манере, с трудом поднявшись на высоченные каблуки.
— Во всем. У меня не бордель, а элитный стриптиз-клуб. Мы тут почти искусство творим. А ты хороша только для сельских заведений. Для «Гедониста» тебе, Алевтина, не хватает пластики, грации и класса. Тело шикарное, но на пилоне ты им пользоваться, увы, не умеешь. Или собралась каждому клиенту вот так член полировать?
— Ну и мудак ты, Арс, — выдает она банальное, плаксиво скуксив лицо.
— Еще одно ругательство на территории клуба и будешь депремирована, — напоминаю я об установленных мною же правилах. Сам матерюсь как сапожник, но из ротиков девочке должны вылетать только цветочки и радуги.
— Давай, вычитай, — встает в позу, уперев руки в бока. — Только на сдачу я еще кое-что скажу. Ты претенциозный мудак, который всех только использует. У тебя нет ничего святого. Ты никого не ценишь и, вообще, любишь взасос только себя.
— Какие слова, — хлопаю в ладоши. — Претенциозный. Еще забыла сказать, что член у меня маленький.
Бросает взгляд на мою все еще расстёгнутую ширинку и то, что побывало во всех ее отверстиях.
— Этого сказать не могу, — Алевтина издает нервный смешок. — Шикарный ты мужик. Смазливый, тело красивое, трахаешься как бог, а внутри пустышка. Только снимать на ночку и умеешь. Пожираешь людей и выплевываешь остатки. Херов эгоист.
— Все сказала? — презрительно улыбаюсь я. — Если да, то пошла вон!
— И пойду, — выкрикивает, переходя на противный визг. — Счастливо оставаться, черствая ты скотина.
Резко разворачивается и выходит, хлопнув дверью.
Скотина. Она права, даже отпираться не буду. И с Лали, вон, тоже поступил по-свински. Плевать на слова Али, просто меня с ума сводят мысли о том, что эту крошку будет пользовать мерзкая гопота.
Застегиваю ширинку, вскакиваю рывком и несусь к выходу, чуть не сбив с ног тащащуюся по коридору Алевтину.
***
Я не думаю — действую на инстинктах и чистом адреналине, который, кажется, подстегивается не прогоревшим со вчера алкоголем. Нахлобучиваю на голову шлем и оседлываю вибрирующую, рычащую груду металла.
В ушах шум мотора, который смешивается с грохочущими битами моего собственного сердца, перед глазами — компьютерная игра под названием «Не вмажься в чей-то зад в густом потоке сигналящих тачек», а в голове —непривычный сумбур.
Вот и куда я прусь? Встану перед ней, такой классный в измятом костюме и с перегаром, и что скажу? Хочешь жить, пойдем со мной? А если Лали и поведется, то, что уже я буду с ней делать? Это уже не будет девочка на одну ночь: трахнул и выставил за дверь.