Невинная девочка авторитета - стр. 7

— Какой бы ни был, но твой?

— Нет!

— А в переписке ты писала другое. Тебе душа моя нравилась.

— В переписке…

Ах! Да кому я пытаюсь что-то объяснить?!

У него в глазах сейчас только огонь. Разве в таком состоянии мужчина способен рационально мыслить?

Он действует на инстинкте… размножения.

А во мне пробуждается другой инстинкт — самосохранения.

Как еще объяснить, откуда во мне взялась решительность и сила?

Я взвинчиваюсь, извиваюсь в его руках, отталкиваюсь, и мне удается выбраться из его объятий. Перекатываюсь по дивану подальше. Сердце в груди стучит, как у трусливого зайца, но я хватаю со стола вилку.

— Не подходи! — держу ее на вытянутой руке, хотя и понимаю, что угрожать Платону вилкой все равно что обороняться иголкой от тигра.

— Блядь… — говорит он почти беззвучно. Гримаса похоти стирается с его лица, зрачки снова сужаются. На смену приходят легкая нервозность и негодование, отпечатавшиеся глубокой морщинкой между бровей. — Не до такой же степени, Ань.

— До такой! Если попытаешься меня изнасиловать, я буду кричать!

Платон спокойно встает, а я пячусь от него к двери.

— Я просто хочу тебя. Это нормально. И не на одну ночь.

— Нет, я не могу, — мотаю головой.

Я переживаю мощный эмоциональный шторм, в котором моя душа рушится на тысячи обломков.

Встреться с Платоном там, за пределами этой клетки, я бы, конечно, удивилась, но его внешность меня бы не разочаровала. Черт побери, он прекрасен! Просто само воплощение силы и мужества!

Но разве могут быть надежды на светлое будущее с таким человеком?

Платон может просто воспользоваться моей наивностью и доверчивостью. Он старше, опытнее и хитрее. Рядом с ним я будто впадаю в транс.

Мы только поужинали, увиделись первый раз и, главное, в таком месте, а я даже понять не успела, как чуть не отдалась ему! Это просто невероятно!

— Я пообещала тебе свидание и сдержала слово. На секс мы не договаривались, — напоминаю ему.

— Я не ем десерты, а секс с тобой был бы для меня сладким завершением ужина.

— Нет!

— Может, передумаешь? Ты не пожалеешь, Ань. Отношения со мной не ограничиваются трахом.

— Выпусти меня, пожалуйста.

Он тяжело выдыхает и шагает к двери.

Я сторонюсь, но не поворачиваюсь к нему спиной, чтобы не потерять иллюзию контроля над ситуацией.

Платон так сильно ударяет кулаком по железной двери, что она вибрирует, а я вздрагиваю.

— Открой! — требует от кого-то, кто находится за дверью. А потом снова поворачивает ко мне лицо. — Я буду жать тебя. Всегда.

Проглатываю твердый ком и с радостью слушаю металлический скрежет замка.

Осторожно наклоняюсь и быстро забираю туфли. Держу в руках. Вместе с вилкой.

— Уже?.. — голос открывшего дверь звучит робко.

— Да, — а вот голос Платона тверд.

Торопливо юркаю в холодный неуютный коридор. Казенные стены, пол и аура места сильно отличаются от вполне уютной атмосферы камеры. Мне приходится ждать, пока конвоир закроет замок, потому что я не запомнила дорогу.

— Что, не по нраву пришлась? — Со мной человек в форме разговаривает не так, как с Платоном, позволяет себе фривольный и высокомерный тон. — Ладно, идем, отдам тебе твои шмотки.

5. Глава 5

Высокие железные ворота с противным скрипом закрываются за моей спиной.

Я стою одна посреди плохо освещенной улицы.

Ночь. Темнота.

Холодный ветер неприятно кусает босые ноги.