Невинная девочка авторитета - стр. 22

Поэтому подожду, пока привыкнет ко мне.

Но когда она рядом, сдерживаться очень сложно, а когда уходит, у меня начинается ломка, как у страдающего от абстинентного синдрома алкоголика. И этот диссонанс меня напрягает.

11. Глава 11

Откинувшись поудобнее на подушку, беру телефон и звоню Ане.

Она долго не принимает звонок, и это начинает нервировать.

Изнурительно долго для меня, а я уже привык, что мне беспрекословно подчиняются.

Того же хочется и от девчонки: чтобы всегда была готова к общению и ждала. В идеале: к себе ее забрать до конца срока, но это невозможно даже с моими связями.

— Алло?..

Когда слышу ее нежный голос, шторм за грудиной понемногу стихает.

— Привет, Карамелька. Чем занимаешься?

— Вернулась в общежитие с пар. Ужин готовлю.

— Подожди, сейчас перезвоню…

Я сбрасываю звонок и тут же набираю снова, но по видеосвязи.

Пиздец как глаза ее красивые увидеть хочу. Голоса мне уже недостаточно.

Аня снова медлит, а у меня учащается дыхание с каждой новой секундой ожидания.

Когда Аня отвечает, и на экране появляется ее лицо, я растекаюсь в довольной улыбке, видя свою девочку, свою слабость, свою болезнь. Она тоже улыбается, робко так. Мельком взглянув на меня, отводит взгляд.

— Давай только недолго пообщаемся, хорошо? — негромко говорит и отставляет телефон в сторону так, что мне видно теперь не только ее лицо, а еще и фигурка до пояса.

Длинные волосы Аня собрала в хвост. На ней обычная майка на тонких лямках, и ее топорщат тугие соски. У меня усиливается слюноотделение.

Грудь у Ани небольшая, легко помещается в моей ладони. Смотрю на нее, на топорщащие соски, и меня разрывает от неистового желания стянуть с нее эту майку, припасть губами к соску, затянуть его в рот. Хочется сосать его, покусывать, облизывать, целовать… Я весь напрягаюсь до такой степени, что пресс каменеет.

— Почему недолго? Нормально же все было.

Я никуда не тороплюсь. Мне что день, что ночь — без разницы.

— Девочки уехали в торговый центр за новыми вещами, но скоро уже должны вернуться в комнату. Я не хочу, чтобы они подслушивали.

— А ты почему не поехала с ними?

— У меня все есть.

Встает боком и принимается что-то нарезать.

— Что готовишь?

— Картошку жарить буду.

В моменты, когда мы общаемся, я забываю, кто я есть на самом деле. Появляется новое, непривычное самоощущение, будто я лучше, добрее, что ли…

— Расскажи мне какой-нибудь стих. Как вчера. Ладно?

— Какой, например?

— На свой вкус. Приобщи меня к великой литературе. Я ведь в школе двоечником был.

— А не поздновато ли? — звонко смеется.

Обожаю, когда она тоже забывается и перестает меня бояться.

— В самый раз, когда такая охуенная училка.

— Лермонтов подойдет?

— Да.

Аня читает поэму, а я кайфую от ее голоса, не вникая в смысл слов.

Мне просто хорошо. Хорошо настолько, что я начинаю ощущать присутствие Ани рядом с собой. Жаль, не в реале. Затискал бы. Зацеловал.

Она уже дорезает картошку, заливает ее водой, а я не могу оторвать взгляда с экрана.

Аня говорит, что жарить нужно идти в общую кухню, но я не отпускаю ее, эгоистично забирая больше ее времени себе. Мне ее мало. Всегда.

— Ладно, давай еще немножко пообщаемся, — ложится на кровать.

Облизываю пересохшие губы.

— Стяни лямки с майки, — прошу, уже даже не смотря, а впиваясь глазами в экран.

— Зачем?

— Хочу так.