Невидимый город - стр. 25
Десси нахмурилась, потерла лоб, потом тихонько запела:
И Радка изумилась: песня была, несомненно, та самая, но сейчас слова говорили об одном, а музыка – совсем о другом.
Десси меж тем вскочила на ноги и велела:
– Собирайся.
– А что случилось?
– Там разберемся. Похоже, один… хм-м… человек влип в очень скверную историю и зовет на помощь.
– Нас?
– Кого придется. Пошли, посмотрим, что там стряслось. Чтоб Дудочник помощи запросил… Н-да, дожили!
Глава 8
Десси торопилась – ей вовсе не хотелось бегать по лесу в темноте. Радка плелась сзади. Теперь они уходили от поймы реки, то и дело огибая болотца с торчащими из желтой травы мертвыми остовами берез, шагали по кочкам, раздвигая сухую осоку, пробирались сквозь заросли ольховника. Радка глотала слезы. Хоть им и не встретилось пока ни одно чудище, лес все равно был ужасен – безликий, безымянный, пустой. Он заманивал, заводил их все глубже, и Радка уже не верила, что когда-нибудь выберется отсюда.
Десси, как и полагается ведьме, почуяла ее страх и спросила, не оборачиваясь:
– Ну что, хочешь в город?
– Угу.
– Вот, давно бы так-то. Ладно, теперь жди до завтра. Утром выведу на дорогу.
Радка не знала, верить сестре или нет.
Солнечный свет оставался лишь на вершинах деревьев, когда Десси с Радкой добрались до четырех стоящих в густом ельнике невысоких холмов. Потом ночь выплеснулась из-под корней, затопила лес, и ближний холм беззвучно прорезала широкая черная трещина, а Радка вновь услышала невнятный голос флейты. На звук они и пошли. У самого входа в холм Десси сняла с пояса нож и воткнула лезвием в землю, после чего не колеблясь нырнула в черный проем. Радка – за ней.
– Ты пауков не боишься? – спросила вдруг Десси.
– Нет, а что?
– Сыклюк.
– Что?
Забрезжил голубоватый свет, и Радка отчаянно взвизгнула. Пауков она действительно не боялась. Пауков, а не восьминогих тварей размером с ладонь, с синими фонариками на спине.
Впрочем, страх мгновенно прошел – слишком удивительным было все вокруг: зеленые занавеси, расшитые мерцающими золотыми крапинками; ковры с диковинными цветами, игрушечные тарелочки, кубки; медные котелки, в беспорядке разбросанные по полу; маленькие, сплошь покрытые резьбой скамейки и кресла; тонкие, как паутинка, разноцветные плащи, втоптанные в пол. И повсюду – какие-то синие лужицы, будто крошечные озерца.
– Н-да, дожили, – вздохнула Десси. – Это что ж получается, кто-то на холм напал и всех Добрых Хозяев перебил? Хоть глазам своим не верь!
Во втором зале они нашли тот же разгром. Только стол и переломанные скамьи побольше – обычных человеческих размеров. От дверей к стене тянулась неровная бурая полоса. Десси опустилась на корточки, заглянула под стол. Ничего. Но тут Радка снова «порхнула»: взвизгнула, отпрыгнула назад, едва не уронив сестрицу лицом на пол.
– Сдурела? – грозно спросила Десси.
– Там…
Одна из занавесей внизу, у самого пола, едва заметно шевелилась.
Десси раскидала поломанную мебель. Отдернула зеленый шелк.
За занавесью в темной луже лежал человек. Десси перевернула его на спину. Он упал мягко, как тряпичная кукла.
– Доигрался Дудочник, – сказала Десси мрачно.
Радка подошла поближе. Сперва ей показалось, что раненый – ее однолеток. По росту, по сложению выходило так. Потом увидела, что руки у него старые, жилистые, кожа вся в складках. С левой ладони скатилась и застучала по полу маленькая черная дудка. От куртки и рубахи остались кровавые лохмотья, живот был располосован накрест, и от раны пахло как от давно нечищеного коровника.