Невидимые нити - стр. 7
Витя привстал и потряс меня за плечо:
– Ну хоть что-то там было?
– Кроме старых матрасов – ничего нет…
Друг удрученно вздохнул.
– Лады, погнали тогда домой, уже седьмой час.
Он резко развернулся и пошел прямо через заброшенный сад, где мы раньше частенько, в детстве, набирали сочные яблоки.
« Да на этом месте – давно магазин «Магнит» – подумал я, едва успевая за другом. «Какой интересный, реалистичный сон…»
– Пойдем быстрее, не знаю, как тебе, а мне точно попадет. Я бате обещал к шести дома быть! – Витя прибавил шаг. – Срежем через дворы!
Мы перешли через дорогу. Машин почти не было. Проехали несколько старых «Жигулей» и «Волга». Дома были старые, двухэтажные. Ни супермаркетов, ни рекламных вывесок и афиш я не заметил. Мимо неторопливо прошли, беседуя, две пожилые женщины, с небольшими сумками-авоськами.
На улице уже почти совсем стемнело. Мы шли через старые дворы. Вездесущие бабушки на скамейках что-то активно обсуждали, а в одном дворике, из деревянной беседки, увитой диким виноградом слышались гитарные звонкие переливы и девичий смех. Слегка накрапывал мелкий осенний дождь.
– Да не беги ты как угорелый, Витек!
Друг открыл рот, собираясь что-то сказать, как неожиданно мы услышали сзади хриплый бас:
– Стоять, щеглы!
Мы замерли.
– Это Леня Баркас. Попали мы, Серый. – полушепотом выдохнул Витя.
Из беседки, вразвалочку, вышел коренастый чернявый крепыш в джинсовой куртке. Леня Баркас собственной персоной.
Баркасов Леонид. Это тот самый парнишка, из соседней школы, который жестоко избил меня после дискотеки, в седьмом классе, перед Новым годом. Мое лицо наутро напоминало замороженную брюкву, а сломанный нос распух огромной картофелиной. Через три недели отец отвез меня в спортивную школу, к Семену Борисовичу Егорову, своему однокласснику, на секцию бокса. Вскоре я втянулся в тренировки, часто ездил на соревнования, а Баркас уже через два года обходил меня стороной. К восемнадцати годам я был кандидат в мастера спорта по боксу. Продолжал заниматься и после службы в армии, посещая секцию. И сейчас, дома, в моей комнате висел боксерский мешок, который я иногда, под настроение, колотил.
Подходящий вразвалочку Баркас сейчас не внушал мне абсолютно никого страха. Скорее он напоминал щенка, который бросается на тигра.
Леня подошел и грозно осмотрел нас:
– Я что-то не понял, бакланы, мимо моего двора ходим – а дань не платим?
Витя побледнел.
– По полтиннику с рыла – и дуйте дальше! – ощерился Баркас.
– У меня только двадцать копеек, – Витя извлек монетку из кармана куртки, и дрожащей рукой протянул.
– А ты что молчишь, бивень? – Леня слегка толкнул меня в плечо.
От него жарко пахнуло перегаром.
– А может, тебе еще ключ от квартиры дать, где деньги лежат? –улыбнулся я.
– Баркас, бей в табло! – хохотнули из беседки.
Леня крепкой рукой схватил меня за грудки и потянул к себе. Затем ударил с левой боковым, я успел увернуться, но удар прошел вскользь, по скуле, разбив губу. Резким движением я освободился от захвата, и четко отработал троечкой – два удара по корпусу и хук с левой в челюсть. Баркас резко мотанул головой, и побледнев, медленно присел на землю.
Из беседки вышел рослый, патлатый парнишка в тельняшке под ветровкой. На вид ему было лет шестнадцать. Он подошел к охающему Лене и помог ему приподняться.