Невидимая смерть - стр. 15
Наконец Пикенброк допил водку, вытер вспотевшее лицо салфеткой, благодушно рыгнул.
– Может быть, кофе?
– Нет, еще шнапса.
«Переберет, потом возись с ним!»
Юстин отошел к буфету, налил водки, а когда вернулся к Пики, то едва не выронил фужер от удивления. Хитрые, бесноватые глазки смотрели на него трезво и рассудительно.
– Вот что я скажу, Юстин, – промолвил Пикенброк. – Наша работа покажется вам ужасно пресной. Если бы я умел делать что-то другое, то с радостью бы плюнул на нее. Самое печальное – она неблагодарная. Платят мало, спрашивают много, а ведь постоянно приходится рисковать головой. С вашими-то заработками, с вашим именем – и в петлю? Нет! Я слишком уважаю вас, чтобы тянуть в свою трясину…
В прихожей раздался резкий звонок. Пикенброк впился взглядом в Юстина. Зазвенело еще настойчивей, нетерпеливей, Юстин вышел, повернул ключ. Перед ним стояла разъяренная Линда.
– Я же просил… – начал было Юстин, но Линда оттолкнула его и рванулась в комнаты.
– Где эта шлюха? Я убью ее! – завопила она, распахивая одну дверь за другой.
Вбежала в гостиную и замерла. Пикенброк хихикнул. Его позабавила не столько взбешенная женщина, сколько растерянное, страдальческое лицо Юстина за ее спиной.
– Кто это? – весело спросил он.
– Это… это Линда, – едва слышно пробормотал Юстин.
– А я полковник Пикенброк, – Ганс проворно выскочил из кресла, по-молодому подобрал живот, подошел к Линде.
– Простите, полковник, – приходя в себя, проговорила Линда.
– Прощаю. Не хотите ли выпить?
– Хочу.
– Вино, коньяк, виски? – Пики подмигнул Юстину.
– Предпочитаю коньяк, – Линда бросила Юстину свой клетчатый плащ, по-хозяйски прошла к буфету.
– Мадемуазель… фрау… – замялся Пикенброк.
– Мадемуазель Штаймахер, – с вызовом произнесла Линда.
– Дочь того самого?… – Ганс поскреб пальцами по френчу.
– Того самого, кто шьет форму для всего вермахта. Между прочим, и мое имя вам должно быть известно.
– Ах, память, память, – он хлопнул себя по лбу, начиная играть простачка. – Как же! Самые лестные отзывы… Но почему Юстин не представил раньше?!
Бросая укоризненные взгляды на Юстина, он принялся ухаживать за Линдой, забегал, чуть ли не приплясывая, как старый дамский угодник.
– Вы конечно же голодны, – обретая домовитую твердость в голосе, проговорила Линда. – Иду на кухню жарить бифштексы.
– Я с вами! – увязался за ней Пики.
Юстин налил коньяку, выпил. Подумал, выпил еще. Злость на Линду отлегла, но тревога, которую он испытывал перед встречей с Гансом, осталась. Энергичный отказ в работе на абвер озадачил его, положение вдруг стало шаткий, смутным. Зажгло в желудке. Он сел перед камином и уставился на дрожащий огонь. Из кухни доносился кокетливый смех. Как всегда при виде хорошеньких женщин, Пики начал ребячиться. Шевельнулось нечто похожее на ревность, но как-то вяло, слабодушно. «Черт с ней, может, отвяжется совсем», – Юстин выпил еще рюмку и опьянел.
Как во сне он жевал мясо, пил вино, слышал оживленное перешептывание Линды с Пикенброком. Потом его раздели, уложили в постель. Ганс вызвался отвезти Линду домой, та согласилась. Потух свет, скрипнула дверь, с лязгом защелкнулся английский замок…
Неделю ни Юстин не звонил Линде, ни она ему. Позвонил Пикенброк.
– У меня появилась идейка, – проговорил он, загадочно хохотнув. Не дождавшись ответного слова, спросил: – Вы помните наш последний разговор? Кажется, вы о чем-то просили? Я обдумал ваше предложение. Полезное не грех перенимать и у врагов. Англо-саксы были не дураки. Они охотно привлекали к секретной службе литераторов. Хороший урок им преподнесла Крымская война. Ввязавшись в нее, правительство королевы Виктории, оказывается, не знало истинной России. Поэтому впоследствии у русских побывали Комптон Маккензи, Джон Голсуорси, Арнольд Беннет, Герберт Уэллс, Гилберт Честертон, Сомерсет Моэм… Почему бы и нам не попробовать? А? – Пики опять хохотнул.