Невезучие - стр. 11
– Да хоть бы всех поубивали, лишь бы война не началась… – не заботясь о логике бормотал принц, торопливо смахивая на пол бумаги и отыскивая на захламленном столе длинный, богато инкрустированный кинжал, который он суетливо привесил себе на пояс. – Любопытно, что напророчит нам Логрин в этот раз?
Кайра неопределенно пожала плечами:
– Это вполне в твоей манере – так легкомысленно воспринимать грядущую угрозу…
– Ваше высочество! – долетел со двора звонкий крик, врываясь в распахнутое окно покоев принца. – Ваше высочество, принц Тайлериан!
Принц перегнулся через подоконник, выглядывая наружу:
– Я здесь!
– Спускайтесь, ваше высочество! – Молодой паж с трудом удерживал гарцующего коня, высекавшего массивными, надежно подкованными копытами снопы ярких искр из каменных плит, выстилавших площадь перед замком. – К королю явился вестник из Храма, Верховный жрец Логрин призывает всех к себе!
– Иду! – выкрикнул Тай, на бегу застегивая пряжки колета.
Кайра поспешила за ним, предусмотрительно захватив две широкополые шляпы. Она упрямо сжала губы (догадываясь – храмовые новости не предвещают ничего хорошего), преисполненная решимости любым способом защитить принца от надвигающейся беды и даже, если понадобится, ценой собственной жизни. Что ей судьба государства? Счастье и благополучие Тая волновали ее куда больше всех прочих проблем. Внешность бессмертных эльфов никогда не соответствовала их реальному возрасту – в пять лет они казались подростками, а в триста – выглядели на восемнадцать. Но Кайра была намного старше Тая и успела повидать немало странного, вполне отдавая себе отчет в том, что, по-видимому, их страна вступала в очередную черную полосу неудач. «Ну и не везет же нам! – успела подумать девушка, ритмично стуча каблуками вниз по лестнице. – И почему мы такие невезучие?»
Они оказались последними, покидавшими замок. Повелитель Рагнарэль, уже сидевший в седле, раздавал отрывистые приказания, не желая задерживаться ни на минуту. Собравшиеся во дворе эльфы шумно переговаривались, бряцало оружие, ржали кони… На панику это не походило, но и спокойствия не добавляло. Тай одним прыжком вскочил на подведенного пажом жеребца. Кайра кинула ему шляпу с пышным плюмажем. Принц удачно поймал любимый головной убор и небрежно нахлобучил его на свою взлохмаченную шевелюру. Из-под белого пушистого пера лукаво подмигнул фиалковый глаз, намекая: «Не дрейфь, сестренка, прорвемся!» Кайра умиленно заулыбалась.
– Поехали! – властно скомандовал король и взмахнул рукой.
Кавалькада всадников взяла в галоп.
Промытое дождем луговое разнотравье сменили мраморные плиты, пожелтевшие и растрескавшиеся от древности. Тай ехал не поднимая глаз. Он пытался рассмотреть полустертые рисунки и орнаменты, встречающиеся ему на пути. Кто и когда построил эту грандиозную дорогу? На этот вопрос не смог ответить даже его отец, проживший так много столетий, что он уже и сам позабыл год своего рождения.
– Прошло больше тысячи лет! – неопределенно хмыкнул повелитель, не желая ввязываться в бессмысленные разговоры.
Лицо короля хранило отпечаток мрачной озабоченности, потому что Рагнарэль прекрасно понимал – пророчества Логрина несут его стране одни лишь горести и неисчислимые беды. Не раз и не два в течение своей долгой жизни он встречался с Верховным жрецом богини Аолы и отнюдь не желал новых, таких же прискорбных встреч. Рагнарэль не боялся никого и ничего – его очерствевшая душа уже изжила само понятие страха, как позабыла она и нежность любви, сладость поцелуя, радость доброты. Король признавал лишь честь и долг. Но пророчеств Логрина повелитель все-таки опасался, скрывая свою боязнь под маской наносной твердости и мужества, приличествующих настоящему владыке. Ведь если разобраться, разница между трусом и храбрецом заключается всего-то в умении правильно распределять свои эмоции, да еще – вовремя их проявлять. Но возраст неизбежно стирает видимую грань между трусостью и отвагой, заменяя их глупостью или мудростью. Все люди и эльфы мечтают жить долго, но никто из них не хочет стареть. Битву со старостью Рагнарэль проиграл давно и бесповоротно, разумно променяв молодость на умение принимать верные решения и заботиться о благе государства. Его некогда прекрасное лицо избороздили глубокие морщины, волосы поредели и поседели. Руки покрыли безобразные бурые пятна, шея обросла складками, а стройный стан – расплылся и отяжелел. Вид короля вызывал отвращение, но выцветшие серые глаза еще не утратили прежнего стального блеска, внушая невольное уважение и принуждая: склонись, подданный, ибо перед тобой – владыка!