Невезучая попаданка, или Цветок для дракона - стр. 43

Он взял перстень с широким и плоским синим камнем, который ректор молча достал откуда-то из стола и протянул ему, и надел мне на средний палец правой руки.

– Прикладывай этот камень туда, куда остальные – ладонь или палец. Хватает на пятнадцать использований, потом нужна подзарядка. Будешь подходить ко мне после урока, в крайнем случае – знаешь, где моя комната.

– Спасибо, – теперь не придётся пешком ходить по лестнице, какое счастье! Во всех прочитанных мною академках героини с такой проблемой не сталкивались – в тех зданиях было по нескольку этажей, а здесь – настоящие небоскрёбы. И хотя до наших, тех, что на Земле, этому замку расти и расти, но он всё равно огромный.

Когда мы шли по коридору к лифтам, я решила уточнить:

– Как мне к вам обращаться? Как называть, чтобы случайно не выдать. Я немножко запуталась.

– Зови Шолто и Унрек, – предложил старший. – Это имена наших личин, под ними нас знают здесь, в академии. Есть и фамилии, только ими тут не пользуются, как и титулами. В этой академии важны способности, а не знатность рода. Или не знатность. Поэтому студенты редко знают фамилии друг друга, они известны администрации, но даже преподаватели обращаются к студентам по именам.

– А если у кого-то имена одинаковые?

– Такое бывает очень редко. В этом случае используются производные от имён, чтобы различать тёзок. Но фамилии не используются, такова политика академии. Например, никого по имени Габриель я прежде никогда не встречал, но из него легко можно выкроить Габри или Риель. Ну, или как тебя дома звали?

«Лили» меня дома звали, но не хотелось долго объяснять – почему. Пришлось импровизировать.

– Габи. А лорд Ройстон – ваша настоящая фамилия?

– Говори мне ты, иначе выдашь. Здесь студенты друг другу не выкают, ну, если только первокурсники выпускникам, да и то, лишь поначалу. Ройстон – это моё настоящее имя, как его – Даритан. А фамилия у нас та же, что и у императора, мы все его родственники по мужской линии.

– Как будто могут быть варианты, – фыркнул Даритан. Нет, нужно даже мысленно называть его Шолто, а то привыкну и ляпну вслух. И этой его фразы я не поняла.

– А разве нет?

– Она из другого мира, малыш. И не знает того, что здесь известно любому ребёнку. В императорской семье рождаются только сыновья. Уже много тысячелетий – ни одной дочери.

– Надо же! – от души удивилась я. Потому что у наших-то оборотней рождаются дети обоего пола. Вот и первое отличие. Может, и другие есть?

– Тогда и ты не называй меня малышом! – возмутился Шолто, пока я обдумывала эту любопытную деталь. – Это тоже может нас выдать. Раз мы оба первокурсники, значит, ровесники. И никто не должен знать, что ты меня в пять раз старше.

– Причём здесь возраст, малыш? – хмыкнул старший, потрепав младшего по волосам. – Ты меня на голову ниже и в два раза легче. Никого не удивит такое обращение.

– И почему именно ты стал моей ня… тьфу, присматриваешь за мной? Лучше бы это был Талбот или даже Манникс.

– Они вытянули длинные соломинки, я – короткую.

– Вы что, разыгрывали меня, словно я… последний кусок пирога?! И ты, значит, выиграл?

– Я проиграл, малыш. Смирись, я же смирился.

Я слушала и млела. Вот точь-в-точь мои родственнички вечно друг над другом подтрунивают. И всем прекрасно известно, что это лишь игра, а случись что – встанут друг за друга горой.