Невезучая попаданка, или Цветок для дракона - стр. 20
Вздохнув, я достала из рюкзака аптечку, укомплектованную так, словно мы с Хизер не в недельный поход по безопасной местности, под пристальным наблюдением проводников и Кевина собирались, а как минимум – на месяц в джунгли или тайгу, в одиночку и без средств связи. Случись что – Хизер получила бы помощь в течение пары минут максимум, но мамы – они такие мамы, и даже мы с папой её паранойю не смогли преодолеть, поэтому я просто сунула в рюкзак аптечку.
Учитывая, что регенерация меня не покинула, аптечка была для меня мёртвым грузом. Поэтому я отнесла её врачу, которого звали Теранс – мы всё же познакомились, – и показала, что пить при боли, что – при температуре, а что при поносе. Чем обеззараживать ранки, чем смазывать ожоги, а что колоть при анафилактическом шоке. У Хизер не было аллергии ни на что, у оборотней аллергий не бывает, но дядя Джеффри, собирая аптечку под чутким маминым руководством, даже и не подумал с ней спорить – бесполезно. Он же вложил в аптечку список-инструкцию, что сильно меня выручило – не болея ни дня в своей не такой уж и короткой жизни, о лекарствах я имела весьма смутное представление, больше по книгам, где болели персонажи.
Теранс несколько скептически отнёсся к «иномирным пастилкам» – слова «таблетки» здесь не существовало, – хотя перевязочному материалу обрадовался. А вот Грэдир, слышавший наш разговор, вызвался стать добровольцем в испытании обезболивающего. Выпив пару таблеток, он вскоре почувствовал положительный эффект – ещё бы, дядя Джеффри, слегка помешанный на обезболивании, ерунду не положит, – о чём нам радостно доложил, и вот уже я второй раз диктую врачу, что для чего предназначено, а он надписывает коробочки чем-то, очень похожим на древние перьевые ручки двадцатого века.
С удивлением и радостью я осознала, что понимаю всё, что он пишет. Хотя сама вряд ли сумела бы что-то написать этими странными буквами, впрочем, пока не попробую – не узнаю. Только времени на пробы не осталось – капитан Лорни как раз зарядил свою коробочку и послал вызов магистру Рандолфу. Ещё полминуты – и появилась голограмма головы магистра, на этот раз довольно растрёпанная и без того красивого обруча.
– Видимо, случилось что-то очень серьёзное, если ты не стал дожидаться времени выхода на связь, – сонно моргая, хриплым голосом поинтересовался магистр.
– На наш отряд напали мракобесы, – просто ответил капитан.
– Что? – охнул магистр. – Ты жив? А остальные? Много погибших?
– Все живы. Один легко раненный боевик и сильное истощение у защитников, но они уже пришли в себя.
– И всё? – в голосе Рандолфа сквозило недоверие, но такое… радостное. Когда не можешь поверить во что-то очень хорошее, но совершенно невозможное. – Их что, было двое-трое?
– Двадцать семь, – подал голос Азерк, подняв голову от какой-то бумаги, которую внимательно рассматривал. – И все мертвы.
Я вздрогнула. Они все мертвы, те, кто на нас напал. Двадцать семь разумных существ умерли от моих рук? Ну, пусть не рук, но… Я же всё равно получаюсь убийца?..
– Двадцать семь? – хотя магистр видеть его не мог, но явно услышал. – Это невозможно! Как?!
– Нас спас Габриель, – пояснил Лорни. – Мальчик-иномирец. Он оказался зеркальщиком. Щиты мракобесов были рассчитаны на наши снаряды, против своего мрака они в тот момент были беззащитны, им и в голову не пришло поставить от него хоть какой-то заслон – и вот результат.