Невеста в беде - стр. 14
Но не тут-то было. По залу прокатывается разочарованный вздох, и дядя Коля своим пьяненьким, но уверенным голосом объявляет.
- Э-э-э-э, нет. Не надо стесняться! Мы тут все свои! Давайте еще раз, но нормально, а мы посчитаем! До двадцати.
Внутренне содрогаюсь, но понимаю, что не сбежать, и быстро, пока не передумала, наклоняюсь обратно к Илье. Чмокнуть как раньше не вариант, так что целуя, я слегка расслабляю губы, чтобы смотрелось чуть более естественно.
Как во сне слышу дружный отсчет.
- Раз, два, три, четыре…
Закрываю глаза и молю вселенную, чтобы эта пытка поскорее закончилась.
Кажется, мы уже вечность вот так сидим, а гости дошли только до семи.
Я зажмуриваюсь сильнее, уговаривая себя, что ничего такого не происходит. Подумаешь, мы только что на весь ЗАГС целовались, и ничего. Все что было в машине, не считается.
Но адреналин все равно горячей волной мчится по венам, заставляя сердце бешено стучать в груди.
Как можно одновременно не хотеть чего-то и получать от этого какое-то больное удовольствие? Я не знаю. Я вообще мало что понимаю, и уж точно упускаю момент, когда слабо дергаюсь, и угол нашего «псевдо поцелуя» слегка меняется. Теперь наши рты не просто невинно соприкасаются, теперь нижняя губа Ильи вдруг оказывается зажата между моими.
Клянусь, не знаю как это происходит, но я совершенно неосознанно беру и посасываю ее. Ох!
И это как взрыв. Совершенно бездейственный до этого Илья вдруг резко перехватывает инициативу, сминая мои губы словно ураган. Не ожидая такого напора, я слегка отклоняюсь, но он резко следует за мной, не разрывая поцелуя, и от этого надрывного движения в моем мозгу напрочь вырубается электричество.
Все вокруг темнеет, пропадет. Вдруг заканчиваемся даже мы, и начинаются лишь голые инстинкты.
Это борьба. Сладкая, острая, пробирающая до самых костей, и такая божественно приятная.
Он целует, я отвечаю. Все как будто во сне.
Дыхание перехватывает, но воздух мне больше не нужен. Мне вообще больше ничего не нужно, кроме этих волевых губ, которые ощущаются так правильно и так остро на моих.
И вот, когда кажется, что волна удовольствия достигла своего пика, я чувствую, как горячий и влажный язык настырно и резко проскальзывает в мой рот. О да!
В жарком томлении судорожно сжимаю бедра, и вдруг слышу слабый стон. Мой. Куда уж там.
Илья гордо принимает эту позорную капитуляцию и усиливает напор, завладевая мной настолько, насколько это возможно одним лишь поцелуем. А я, я отдаюсь ему, потому что он прав, как бы сильно я ни сопротивлялась, я действительно этого хочу.
И именно в тот момент, когда напряжение между нами достигает такого накала, что, кажется, начинает искрить, я вдруг слышу громкое:
- Двадцать! - и дружные аплодисменты.
Воу! Стоп. Что это только что было?
Тяжело дыша, мы отстраняемся друг от друга, прерывая поцелуй.
Гости радостно улюлюкают, довольные представлением, но я их не вижу.
Я просто не могу оторвать взгляд от черных, как нутро моей сумочки Шанель, глаз. Как? Что? Я в полной растерянности. Судя по всему, Илья тоже в шоке. Мягко говоря.
Не двигаясь, мы смотрим друг на друга в полном молчании. Секунда, две.
И вдруг он слегка отклоняется в сторону, засовывает руку в карман, достает телефон, заклепку с банкнотами и уже свою карточку. И, все так же не отрывая от меня свой темный взгляд, поднимает карточку над головой.