Невеста твоей мечты, или Ведьму вызывали? - стр. 42

— Верни все обратно! — негодующее хрипела я. — Или убери все как было… Тьфу ты, короче, сделай так, чтобы я была нормальная, бесхвостая!

Дакар в затылке чесал и лапами мерзонькими разводил.

— Мне нужно посоветоваться… — и пытался в ад улизнуть. Я его за шкварник поймала.

— Пока от хвоста не избавишь, будешь как привязанный, рядом ходить!

Так они и остались. И черт и хвост.

Последний пришлось заправить под юбку.

Теперь черт стоял с тоской смотря на название деревни.

— Не нравится оно мне. Вот прям вся чертовская суть возмущена и нашептывает, что не нужно нам это Глухово.

— Ага, а в ад ты потом мне передачки таскать будешь? — сама ежась, глядя на тропу всю в колдобинах, нервно поинтересовалась я.

До самой деревни нас не довезли, выбросили на тракте, объяснив, что к Глухово только пешком. Ни один здравомыслящий конь туда не пойдет. Стикс действительно нашел совершенно глухую деревеньку.

Черт вздохнул.

— Если ты в ад попадешь, до того, как замуж выйдешь, с меня три шкуры снимут.

— Я помогу, лично сдирать буду, — пообещала я и огляделась.

Глухо и жутковато.

До деревеньки невесть сколько еще идти, а у меня уже ноги ныли и спина отваливалась. А еще и какая дорога? Её и дорогой то не назовешь. Так, тропа разбитая. И повсюду кочки и ветки под ноги попадают.

Дважды я чуть не вывихнула лодыжки. Стикс стал не рыжий, а грязно-пыльный и вел себя подобающе мерзко.

— На кой ляд потащились? Оборотня им подавай, дикого. Да в такой глуши не только оборотни, коты дикими становятся. Даже ученые, второй степени! Фыр!.. Боги всемогущие, на мне грязь висит, она меня жрет. Я чувствую, как она проникает в мое светлое дружелюбное существо, — она лапы раскинул и в мутную лужу плюхнулся. — Усе, помер.

— Вставай, Стикс, дойдем до деревни, напросимся на ночлег. Там тебя вымоем и накормим!

— Накормите? — жалобно промяукал кот ученый.

— Обязательно.

— А еще в деревнях у всех коровы, — подсказал Дакар. — Молочка парного выпросим… — и от удовольствия глаза прикрыл.

— Только бы добраться, — выдохнула я, подхватила кота и пошла дальше месить ногами грязь.

И мы все же дошли до деревни.

М-да! Это была даже не деревня… Четыре дома. Старых, деревянных. С покосившимися заборчиками и пыльными окнами.  В двух избах были заколочены окна. Я уже проклинала себя и наш дерзкий, необдуманный поход.

Подавив вздох, двинулась к первому дому, где в окне маячил хоть какой-то отсвет жизни. Калитка оказалась открытой и густо вросшей в землю.

Я прошла до покосившегося крыльца, осторожно в дверь постучала.

Послышалось кашлянье и тяжелые шаги.

Я торопливо прочитала заклятие на отвод глаз от черта. А кот… Ему бы отлежаться, да в себя прийти.

Дверь открылась, на пороге появилась древняя сгорбленная бабка с непонятной серой одежонке.

— Чего надо? — буркнула неприветливо. И на кота в моих руках покосилась недобро.

— Нам бы переночевать, — замученно ответила я.

Бабка нахмурилась, платок на голове поправила.

— А больше вам ничего не нужно? Ишь, шастаю тут всякие!

Я разозлилась.

Я столько шла, чтобы услышать: «Иди вон, ночуй на улице».

Мало того, что вместо деревни нашла действительно полную глушь, так еще и отдохнуть не дают.

— Так, значит? — прошипела, охрипнув от усталости и злости. — Ну, ладно! Стикс, что у нас там для негостеприимных хозяев есть?